Истории любви: маэстро и изменчивые музы. Музыкальнo-поэтическая символика огня

Портрет Паганини, Энгр

«Паганини продал душу дьяволу. И после смерти ему не найти покоя», - говорили о музыканте современники. Но никто не может точно знать, соответствует ли истине первая часть этого утверждения. А вот то, что тело маэстро, умершего в 1840 году, нашло окончательное упокоение в земле только спустя полвека - абсолютная правда.

ВЕЩИЙ СОН

В одном из бедных кварталов Генуи есть улица под названием Черная кошка, известная тем, что там в 1782 году родился гениальный скрипач - Никколо Паганини. Мальчик появился на свет тщедушным и болезненным. Свою чувствительность и сентиментальность он унаследовал от матери, а от отца ему достались настойчивость и кипучая энергия.

Однажды матери Никколо приснился вещий сон, в котором ангел предрекал ее любимому сыну успешную карьеру музыканта. Отец свято верил этому предсказанию, к тому же одаренность мальчика не вызывала сомнений. Поэтому были наняты учителя, заставлявшие ребенка упорно заниматься, не щадя себя. Таким образом, у маленького скрипача практически не было детства, отец его даже запирал в темный чулан, чтобы Никколо не прекращал свои истощающие занятия на скрипке. За непослушание его лишали еды. Несмотря на эти спартанские условия, мальчик с радостью открывал для себя волшебный мир музыки. Однако усиленные занятия окончательно подорвали его и без того слабое здоровье, и на протяжении всей жизни он тяжело болел.

От природы у Никколо был очень тонкий и чувствительный слух, он говорил, что даже удары колокола в соборе били ему по нервам. Однажды многочасовые изнуряющие занятия спровоцировали у мальчика каталептическую кому, ребенок упал бездыханным и не подавал никаких признаков жизни. Родители стали готовиться к похоронам, но, как только раздались душераздирающие звуки траурной музыки, Никколо очнулся. Даже на грани жизни и смерти его идеальный слух воспротивился фальшивым нотам. Вернувшись из небытия, юный музыкант взялся за занятия с еще большим рвением и вскоре достиг необычайных успехов.

ЧЕЛОВЕК-ПЛАНЕТА

Во время выступлений Паганини складывалось впечатление, что человек и скрипка сливаются в один организм, создавая невероятную, великую музыку. Присутствующий на его концерте Генрих Гейне писал: «...В середине этого пространства носился сияющий шар, на котором высился гигантский, гордый, величественный человек, игравший на скрипке. Что это был за шар? Солнце? Я не знаю. Но в чертах человека я узнал Паганини. Это был человек-планета, вокруг которого с размеренной торжественностью, в божественном ритме вращалась вся Вселенная...»

Люди были заворожены нереально виртуозной техникой игры Паганини, они попадали под магию чарующих звуков скрипки маэстро. Многие после концертов утверждали, что слышали поющих ангелов, а некоторым приходили дьявольские видения. Известны даже случаи суицида слишком впечатлительных зрителей. Говорят, что Никколо умел извлекать из скрипки звуки, похожие на голоса птиц, смех женщины, плач младенца, боль, отчаяние и искрящуюся радость. Он мог пробуждать своей игрой такую чувственность, что некоторые слушательницы теряли сознание от переизбытка эмоций. Зрители называли маэстро чародеем, продавшим душу дьяволу, а порой и самим Сатаной.

Особенности его внешности только укрепляли обывателей в их мнении, что без нечистой силы здесь не обошлось: худой, даже костлявый, кособокий, с бледным лицом, обрамленным черными кудрями, наделенный длинными и очень гибкими пальцами, постоянно одетый в черный длинный сюртук. Как тут можно сомневаться в его связи с темными силами? Да еще к тому же поговаривали, будто в его инструменте заключены души убитых жен и любовниц, а струны скрипки сделаны из их жил и кишок, отсюда и такое впечатляющее звучание.

Но Никколо с детства боялся дьявола, он горячо и преданно верил в Бога. Связь с дьяволом приписала ему церковь, считая его безбожником, поскольку он не посещал храм, не писал церковную музыку. Эта ложь и клевета больно ранили музыканта. Он пытался опровергать слухи, но не позволил священнослужителям опустить свою скрипку в святую воду, чтобы проверить, дьявольский это инструмент или нет. Однако, несмотря на все обвинения, именно церковь сделала его кавалером ордена Золотой шпоры. Кроме Паганини, этой награды были удостоены только Моцарт и Глюк.

Кроме любви к музыке, у Никколо были еще две страсти: карты и женщины. Он был настолько азартным игроком, что от разорения его спасал только насыщенный график концертов. К концу жизни он смог победить в себе это увлечение, а вот от женского внимания оставался зависим до последнего вздоха. С возрастом внешность Паганини под воздействием губительного образа жизни и врожденной болезни становилась пугающей. Он сделался еще более худой и сгорбленный, с глазами навыкате, длинными волосами, однако удивительно то, что женщины разного социального положения продолжали интересоваться им.

В наше время в результате исследований американскому врачу Шенфельду удалось определить,
что великии скрипач страдал редким заболеванием: синдромом Марфана, «поломкой в 15-й хромосоме».

ПАТОЛОГИЯ ИЛИ ТАЛАНТ?

Трудно сказать, что подорвало здоровье музыканта: жестокие уроки отца или природа, которая дала ему великий дар, но компенсировала его физическим ущербом. Однако надо сказать, что зрители на его концертах, восторгавшиеся виртуозной игрой, не подозревали, что Паганини при этом страдал от невыносимой боли. Его силы таяли под грузом различных заболеваний: искривленного позвоночника, больных почек, постоянного переутомления и нервного напряжения.

В наше время в результате исследований американскому врачу Шенфельду удалось определить, что великий скрипач страдал редким заболеванием: синдромом Марфана, «поломкой в 15-й хромосоме» - наследственным пороком развития соединительной ткани. Когда в ней развиваются патологические процессы, происходят системные нарушения - поражаются оболочки спинного мозга, глаз, костей черепа, суставов и сухожилий. Это то, что мы видим у Паганини: сдавленный череп, глубоко посаженные, но выпуклые глаза, длинные и гибкие паучьи пальцы, впалая грудь. Несмотря на ухудшающееся здоровье, Паганини продолжал писать музыку для скрипки, но после его смерти почти никому не удавалось ее исполнить из-за новых эффектов: техники двойных нот, игры на одной струне, флажолетов. Его способность ловко исполнять сложнейшие пассажи можно было бы объяснить патологической подвижностью пальцев под воздействием синдрома Марфана, но нельзя сбрасывать со счетов изнуряющие репетиции, тонкий слух и огромную работоспособность. Болезнь лишь расширила технические возможности исполнения, но не была основой его музыки.

ДОЛГИЙ ПУТЬ «ДОМОЙ»

Никколо Паганини умер в Ницце от чахотки в 1840 году. Тело было забальзамировано, и гроб выставили втраурном зале для прощания. Толпы поклонников и зевак приходили сюда, чтобы взглянуть на «скрипача дьявола». Неожиданностью для семьи стал запрет епископа Доменико Гальвано хоронить музыканта на местном кладбище. Друзья маэстро приняли решение перевезти тело Никколо в его родную Геную, но губернатор города не позволил кораблю с печальным грузом даже зайти в гавань. Три месяца судно стояло на рейде, и матросы утверждали, что по ночам они слышат доносящиеся из гроба вздохи и звуки скрипки. И наконец было получено разрешение перевезти гроб с телом покойного в подвал замка графа Чессоле - друга Паганини. Но слуги замка вскоре стали жаловаться, будто бы гроб в темноте светится дьявольским светом, и было решено перевезти его в морг в Виллафранке. Но и там тело Паганини наводило ужас на местных служащих, казалось бы привычных к мертвецам, им также чудились стоны, вздохи и звуки музыки, доносящиеся из гроба.

И снова печальный груз отправился в путь, сопровождаемый друзьями музыканта. В 1842 году было наконец-то получено разрешение от папы римского, и скрипача похоронили на мысе Сент-Оспис около старинной башни. Но в 1844 году эксгумировали и перевезли в Ниццу, а в 1845-м гроб снова оказался на вилле графа Чессоле. Но и на этом история не закончилась: друзья хотели похоронить Паганини по-христиански, на кладбище, и им удалось это только в 1876 году, то есть спустя 36 лет после смерти музыканта.

Однако в 1893 году гроб пришлось откопать снова, в связи со слухами, будто из- под земли раздаются странные звуки. В присутствии внука маэстро гроб был вскрыт, а в нем обнаружены совершенно истлевшие останки музыканта. А вот голова, особенно лицо, невероятным образом сохранилась, что послужило толчком для новой волны слухов.

Говорить о жизни сложно, дорогой мой читаталь, но заманчиво. Человек родился, привык к оружающей, к баюкаюшей его среде, которую впитывает всеми фибрами. Рождённый свободным от всяких уз, он счастлив. Но, всё течёт, всё меняется. Условия жизни поменялись, поменялся и человек, а, значит, приспособился.

Люди рождаются с разными характерами и судьбы у них разные, и они по жизни идут каждый своим путём.Если человек талантлив, разносторонне развит, имеет на всё своё мнение, у него есть своя жизненная цель, и он стремиться достичь этой цели. Если человек просто живёт, согласен с условиями в которых он живёт, его ничего не волнует, может быть, как-то всколыхнётся, как травинка от ветра, ветер улетит, и опять тихо. Такие люди, послушные, вреда не приносят стране, они спокойны.Но, подчас они становятся жертвами порабощения властью, церквью.

Рассуждая философски о жизни, я постепенно подхожу к волнующей теме: о жизни великого скрипача Никколо Паганини. О ком поведал русский, советский писатель, романист Анатолий Виноградов (1888-1946гг.), хорошо изучивший библиографический исторический материал о музыканте-скрипаче Никколо Паганини, и мне помог разобраться в этой истории, с надеждой, что и Вам будет интересно, мой читатель, вспомнить историю, если чуть подзабыли, эпоху Возрождения. Трагическая судьба привлекает внимание к рассуждению о разных человеческих судьбах, тем более, если талант человека обогащает культурное наследие эпохи, страны, государства.
Чтобы понять жизнь великого скрипача, виртуоза скрипичного искусства, надо проникнуть вглубь средневекового феодализма Х1У века. Италия в это время ощущала на себе гнёт католицизма, как рабство набожности. Спекулируя на невежестве и доверчивости народа, католические церковники преследовали свои эгоистические меркантильные цели. Гуманисты того времени подчёркивали: служитель церкви тоже человек, имеющий все естественные права, и если осуществления этих прав он добивается тайно, то превращается в лицемера. Такой же дух бесправного средневековья, дух феодализма и остался в Генуе, когда родился Никколо Паганини.

Никколо Паганини

В дождливую, ветренную ночь, когда в оба генуэзских мола, как пушечные выстрелы, хлопали волны прибоя, в бедной итальянской семье 27 октября 1782 года в Генуе родился Никколо Паганини. По преданию говорилось - ребёнок кричал всю ночь, ребёнок кричал утром. Он плакал, будто жалуясь на произвол родителей, призвавших его к жизни в эту страшную ночь.
Нищета процветала в убежище для бедных, где провёл своё детство Никколо. В гурьбе оборванных ребятишек, выбегающих из этого убежища пускать бумажные и деревянные кораблики в лужах или с гамом и криком бросающихся в уличные бои, можно было заметить маленькую обезьянку с выдающейся челюстью, широким лбом, курчавыми чёрными волосами и очень длинным носом. На уродливом лице странно выделялись огромные агатовые глаза. Необычайно красивые глаза поражали своим несоответствием всему облику длиннорукого, кривоногого ребёнка с громадными ступнями, с длинными пальцами на длинных кистях. Когда эти глаза загорались любопытством, лицо выравнивалось и внезапно теряло свою уродливость. И даже отец Николлы Антонио выговаривал: "фу, какой ты урод!"
Отец хорошо играл на гитаре "Краманьолу". Ему хотелось поскорее выучить сына играть на музыкальных инструментах. Никколо делал первые попытки игры на лютне и робко старался повторять за ним. Потом отец принёс сыну старую скрипку и объявил:" Никколо, ты будешь учиться играть на скрипке. Я сделаю из тебя чудо, ты будешь зарабатывать деньги". С этими мыслями он остался верен себе на всю жизнь. Начался первый урок скрипичной игры. Маленький мальчик с трудом понимал отца. Отец раздражался и на каждый промах сына отвечал подзатыльником. Потом принаровился длинной линейкой стал ею пользоваться, когда сын делал ошибку.Антонио лёгкимии почти незаметными ударами бил сына по кисти до кровоподтёков. Или сажал в чулан пока не сыграет без ошибок первое упражнение. Своим жестким подходом к сыну Антоно Паганини отшибал всё желание продолжать учение с отцом. Никколо убегал из дома, пока отца не было дома. Он бегал по склонам гор, выпрашивал у старух кусок овечьего сыра или чашку козьего молока. Усталый, исцарапанный о камни, он забирался в самые глухие места, где отец не мог его отыскать. Засыпал на ветвях деревьев, пригретый лучами солнца, проклиная скрипку, которая превращалась для него в орудие пытки.
Но ничего не могло сломить настойчивого старого Паганини. Он не раз говорил Никколо:" Я сделаю из тебя чудо, проклятая обезъяна! Ты ровно продан чёрту - так ты или погибнешь, или обеспечишь мою старость. Я выпущу тебя, мальчик, перед большой толпой знатных и богатых господ, когда мир опять станет на место, после ухода французских бродяг. Ты будешь вызывать восторг и умиленье богатых людей, которое заставит их забыть свою скупость".
Мать же Никколо с вечным страхом за сына, что побои отца сведут ребёнка в могилу, постоянням стремлением сберечь лишний кусок для сына, заставляли её скрывать свои страдания. Но однажды обморок сломил её. Она позвала сына и слабым голосом проговорила -
-Мальчик, ночью ангел, тот самый, которого мы видели на есвятой картине в соборе, сказал мне, что ты будешь первым скрипачом мира. Недаром мы приехали в этот чудный немецкий город. В городе лучшие скрипичные мастера - Aмати, Гварнери и Страдивари. Обещай мне никогда не расставаться со скрипкой." Мальчик обащал матери не расставаться со скрипкой.
По совету дяди, к кому они приехали, Никколо посетил Паоло Страдивари, который посоветовал учиться у графа Козио.

Граф Козио

Первым вопросом графа Козио был для Никколо:" На чём же будешь играть, мальчик?
- На чём прикажет синьор граф, - ответил Никколо.
Козио подошёл к маленькому Паганини, откинул ему волосы со лба, внимательно посмотрел на брови, на лоб, на глаза и сказал:
- Мне девяносто семь лет, восемьдесят из них я потратил на собарание сокровищ - скрипки. Дом, в котором ты находишься, хранит первую в мире
коллекцию музыкальных инструментов. Ради них существует земля, ради них творец вселенной вложил в человека безумную любовь к превращению плохой жизни в прекрасные звуки. Граф Козио снял со стены золотистую старинную скрипку и протянул мальчику, и осторожно вручил ему смычок. Маленький скрипач заиграл. Потом Козио поднял высоко руки Николло, поднёс к своим слабым глазам:
- У тебя каждый палец похож на утиный нос. Уродство, да и сам ты некрасив. А такие пальцы лучше всего для игры. У тебя хороший слух.
Проходили дни.Старый Козио рассказывал маленькому Паганини историю скрипки. Вскоре маленький скрипач научился различать породы скрипок.

Антонио Паганини

А дома, дома тоже самое.Отец жаждующий заработать на сыне, как-то говорит жене:
- Граф Козио говорит, что из мальчика ничего не выйдет, если он немедленно не будет брать уроков у синьора Роллы. Но ты знаешь, как дорого Ролла берёт за уроки. Я думаю, что лучше вовсе не учить мальчишку за деньги, а просто отправиться путешествовать с ним по Ломбардии (Северная Италия).
Астрологические, алхимические поиски жизненного эликсира и философского камня, которые у средневековых безумцев связывались с мечтой о человеческом счастье, об устройстве человеческого общества, у старого Паганини превращались мечты в искание средств для биржевого обмана природы, для маклерских сделок с тёмными силами. Но всё оказывалось напрасным. В Генуе уроки со скрипачом Джованни Серветто были прекращены из-за безденежья.
Воспользовавшись днём, когда синьор Антонио должен был задержаться в суде, мать отвела сына к синьору Джакомо Коста. Этот синьор был преподавателем генуэзской капеллы и играл первую скрипку во всех церковных оркестрах Генуи. После первых же занятий синьор Коста был совершенно поражён отчётливостью звука, чрезвычайной восприимчивостью своего ученика и быстрой его работы. А через полгода, когда мать Паганини тайком от мужа принесла деньги за 30 уроков, синьор Коста стал прикидывать с довольной улыбкой в каком соотношении находятся эти деньги и его выручка от церковных концертов, в которых участвовал Паганини. Да и на семейном бюджете это было доходно.
Но вскоре из-за корыстолюбия синьора Коста синьор Антонио почувствовал себя оскарблённым и обманутым. Дело приняло плохой оборот.

Синьор Коста собрал сведения о крещении, о детских годах своего ученика и пришёл к выводу, что скрипичный талант мальчика, его необычайная музыкальная одарённость, невероятная для отрока музыкальная техника не могут быть объяснены божественным вмешательством. Тут несомненно вмешательство нечистой силы и несомненно демонское влияние. Проклятие повивальной бабки было причиной необыкновенных успехов маленького Паганини.
После раздора отца Никколы с синьором Коста, произошла случайная встреча маленького скрипача с синьором Франческо Ньекко. Знаменитый композитор, оперы которого ставили во всех театрах Северной Италии, Ливорно, в Неаполе, Венеции, Милане. Вот он то точно не верил всякому вздору о вмешательстве нечистой силы в судьбу Никколы. Эта встреча сыграла большую роль в жизни маленького скрипача.

Синьор Ньекко

Странная дружба установилась между оперным композитором и "дьяволёнком со скрипачом", как называл Никколо синьор Ньекко.
После занятий музыкой Ньекко знакомил мальчика с историей порабощения Ломбардии австрийцами. Он рассказывал о значении французского нашествия на Италию. Французские войска гонят австрийских жандармов, они гонят немецких попов, приехавших из Вены, а прокламации Бонапарта несут с собой освобождение от религиозного и политического гнёта, и поэтому - "да здравствует французское оружие!". Так потихоньку Никколо вникал во взрослую политическую жизнь. И даже слово "карбонарии" - " угольщики" маленький Паганини не раз слышал в "убежище".
Под впечатлением услышанного маленький скрипач сделал "новую вариацию итальянской "Карманьолы" и добавил свою собственную музыкальную тему,ту зажигательную французскую песню, которую он слышал случайно от французских матросов на берегу моря. Эта песня звала к восстанию всех детей родины, она говорила о том, что поднято знамя, алое от крови народа, о том, что наступили дни славы.
У Паганини началась своя, не мальчиковая жизнь. Ему стало даже легче сносить побои и упрёки отца. У него появились свои жизненные планы.
Ньекко, сам участник карбонарской конспиративной работы, имел привычку внимательного и зоркого наблюдения. В эти годы Ньекко был единственным, кто точно представлял себе всё значение бурного вторжения, услышенного, увиденного в жизни маленького скрипача.
В то время, как синьор Антонио Паганини со всей толпой своих коммерческих друзей и врагов, и мать Никколы со своей озлобленной сворой родных,терялись в догадках о происхождении ранней одарённости Никколо, и строили предположения о сверхестественном вмешательстве, видя в этом вмешательстве то страшную демоническую, то благодатную ангельскую основу.
Учитель Никколы Ньекко боялся за судьбу своего любимого ученика, хрупкость которого внушала ему самые серьёзные опасения. Ньекко боялся, что могущество этого всеподавляющего таланта превратится в огонь, который сожжёт и очаг и дом. Когда он перечитывал страницы миланской хроники, на которых старинный повествователь рассказывал о ломбардийских крестьянах, намеренно уродовавших своих детей, чтобы потом продавать их в качестве придворных шутов герцогу Сфорца.
Ещё его волновало, что церковная музыка чужда маленькому скрипачу. Когда Ньекко говорил с ним о свободе Италии, о живой и яркой работе карбонариев, щёки у мальчика покрывались румянцем возбуждения.
Молчание, затаённость сына, его спокойствие вызывали подозрение у синьора Антонио, рассказал об этом свящаннику местной церкви. Свящанник сказал, что маленький скрипач на хорошем пути, три раза в неделю он выступает в церковных концертах, его выступления привлекают толпу молящихся, молящиеся охотно отзываются на кружечный сбор, таким образом, можно рассматривать Никколо Паганини с его скрипкой как явление, угодное богу.
По инициативе синьора Ньекко мальчик был приглашён к участию в концерте светской музыке. Никколо играл впервые перед большой аудиторией. Легенда о маленьком скрипаче полетела по городу, над морем, по всему Лигурийскому синему заливу.

Бессмертный гений Никколо Паганини

«Я едва мог узнать его в коричневой монашеской рясе, которая скорее скрывала, чем одевала его. С каким-то диким выражением на лице, наполовину спрятанным под капюшоном, опоясанный веревкою, босой, одинокий и гордый, стоял Паганини на нависшей над морем скале и играл на скрипке. Происходило это, как мне казалось, в сумерки; багровые блики заката ложились на широкие морские волны, которые становились все краснее и в таинственном созвучии с мелодиями скрипки шумели все торжественнее. Но все порывистее и смелее становились звуки скрипки; в глазах страшного артиста сверкала такая вызывающая жажда разрушения, его тонкие губы шевелились с такой зловещей горячностью, что, казалось он бормочет древние нечестивые заклинания, которыми вызываются бури и освобождаются от оков злые духи, томящиеся в заключении в морских пучинах» , - так писал о Генрих Гейне.

Поэт, обладающий способностью при каждом звуке видеть волнующие зрительные образы, писал: «Что это был за шар? Солнце? Я не знаю. Но в чертах человека я узнал Паганини, только идеально прекрасного, с улыбкой, исполненной примирения. Его тело цвело мужественной силой; светло-голубая одежда облекала облагороженные члены; по плечам ниспадали блестящими кольцами черные волосы; и в то время как он, уверенный, незыблемый, подобно высокому образу божества, стоял здесь со своей скрипкой, казалось, будто все мироздание повинуется его звукам. Это был человек - планета, вокруг которого с размеренной торжественностью, в божественном ритме вращалась вселенная» .

Это поэтическое описание как нельзя лучше соответствует загадочному образу противоречивого итальянского скрипача-виртуоза, оставившего неизгладимый след в культурной жизни Европы XIX века. Но почему человек, обладавший колоссальным талантом, невероятным трудолюбием, благородством натуры и тонкостью души, обрел славу тюремщика, убийцы и страшного колдуна, продавшего душу дьяволу? Был ли это вымысел? Нелепые легенды? И был ли на самом деле Никколо Паганини таким безобразным, каким изображали его на карикатурных портретах?

В 1782 году на окраине итальянского города Генуя в переулке Черной Кошки родился мальчик, которого назвали Никколо. Природа наделила его правильными чертами лица. Особенно были красивы его агатово-черные глаза, сверкавшие даже в темноте, и волосы, вившиеся колечками. Правда, у младенца были чуть кривоваты ноги и не по росту велики ступни. Но, не говоря о нас, простых смертных, наверное, даже у самого бога красоты Аполлона были какие-то недостатки.

Кто же первым понял, что мальчика ожидает великое будущее? Его отец Антонио Паганини, бывший портовый грузчик, выбившийся в мелкие лавочники. Он был человеком со странностями. Тяжелый, властный характер, грубость в обращении с домашними, тяга к вину каким-то образом уживались в нем со здравым смыслом и прозорливостью. И еще он любил на досуге играть на мандолине. Это были простые песенки, веселые и запоминающиеся народные мелодии, которые исполнялись Антонио с мрачным лицом. На этой почве у него возникали ссоры с женой. Едва он брал в руки инструмент, она уходила подальше от дома, чтобы не слышать многочасового монотонного бренчания, да и соседям его игра не доставляла удовольствия.

Мать Паганини, Тереза Боччардо, была женщиной мягкой, кроткой и покорной. Будучи не в силах переделать характер мужа, всегда недовольного и ворчливого, она старалась не противоречить ему. Тереза находила утешение в религии и детях. Их было у нее пятеро. Однажды матери Никколо приснился удивительный сон: явился к ней ангел и спросил, какую милость от Бога она хотела бы получить. Поскольку глубоко верующая женщина очень любила музыку, она попросила божественного посланца о том, чтобы ее сын Никколо стал великим музыкантом. Рассказ об этом чудесном сне произвел сильное впечатление на мужа Терезы, также неравнодушного к музыке.

Однажды Антонио, играя, вполне отчетливо услышал голос четырехлетнего Никколо: «Папа! Ты в этом месте фальшивишь…» Антонио аж поперхнулся. Хотел влепить сынишке затрещину, но что-то его удержало. От жены он не раз слышал, что Никколо неравнодушен к музыке, весь обмирает, когда бьют колокола соседней церкви и по грязному переулку плывут золотистые, как бронза, которая их издает, звуки… Стерпев упрек сынишки в фальши, Антонио протянул ему мандолину и сказал: «Ну покажи, сопляк, как надо здесь играть…» Обладавший абсолютным слухом малыш в мгновение ока сыграл как надо…

Этот и другие случаи убедили Антонио в том, что у него не сын, а настоящий клад, что из его дара можно извлечь немалую выгоду. Посовещавшись, родители Никколо твердо решили обучать ребенка игре на скрипке - инструменте, ставшем благодаря стараниям Гварнери, Страдивари и Амати музыкальным символом Италии. Поднатужившись, отец купил для Никколо крохотную скрипочку и вложил в руки будущего виртуоза. Показав, как держать ее на плече, как водить смычком по струнам, он в остальном положился на природные данные сына. Никколо тогда было семь лет, и скрипка с того дня стала его единственной игрушкой. Очень скоро юный скрипач понял, что занятие музыкой - это не только удовольствие, но и тяжелый, кропотливый труд. Уходя в лавку, Антонио запирал сынишку в его комнате наедине со скрипкой. Много лет спустя Никколо напишет про «уроки музыки» отца следующие строки: «Он оставлял меня без еды и голодом вынуждал удваивать старания, так что мне пришлось много физически страдать, и это сказывалось на моем здоровье» . Истощенный каждодневными занятиями музыкой, мальчик заболел и впал в каталепсию - состояние на грани жизни и смерти. Родители сочли его умершим, положили в гроб и приготовились похоронить. Никколо пришел в себя лишь в гробу при душераздирающих звуках траурной музыки. Его идеальный слух не в состоянии был воспринимать фальшь даже тогда, когда Паганини находился между жизнью и смертью. Вернувшись с «того света», юный скрипач с еще большим рвением взялся за освоение сложных технических приемов игры на любимом музыкальном инструменте. Благодаря своему усердию и твердости характера за очень короткое время Никколо достиг столь больших успехов, что слава о его необычайных способностях шагнула далеко за пределы скромного переулка Черной кошки.

По-прежнему глядя на Никколо как на свою удачу в жизни, Антонио нанял для него учителей музыки. Но, кажется, они особо мальчику и не нужны. Один из них, послушав его игру, изумленно развел руками и сказал: «Я ничему не смогу научить тебя…» И отказался от занятий с чудо-ребенком. Другой учитель признался Никколо: «Я не нашел в твоей игре ни одной ошибки, ни единого нарушения чистоты формы…»

В восьмилетнем возрасте Никколо написал скрипичную сонату и несколько трудных вариаций. Первым серьезным педагогом Паганини стал генуэзский поэт, скрипач и композитор Франческо Ньекко. В десять с половиной лет Никколо, в течение полугода взял 30 уроков у скрипача Джакомо Коста и, в то же время, стал регулярно играть в церквах на воскресных и праздничных богослужениях. В генуэзской газете «Аввизи» от 31 мая 1794 года можно было прочитать: «В понедельник 26 мая в церкви Сан-Филиппо Нери состоялась месса. Был исполнен гармонический концерт искуснейшим молодым человеком одиннадцати лет - синьором Никколо Паганини, учеником знаменитого преподавателя музыки Джакомо Коста, который вызвал всеобщее восхищение» . Нельзя не отметить еще одного учителя Никколо Паганини - виолончелиста, прекрасного полифониста Гаспаро Гаретти, привившего юноше отличную композиторскую технику. Развивая способность слышать внутренним слухом, он заставлял его сочинять без инструмента.

Как-то богатый генуэзец, большой любитель музыки и обладатель редких скрипок, предложил мальчику пари: «Если ты сыграешь незнакомую тебе вещь с листа, я подарю тебе скрипку Гварнери» . Рассказывают, Никколо удивленно посмотрел на богача своими прекрасными черными глазами, раскрыл незнакомые ему ноты и сыграл по ним без остановки и без единой ошибки. Так он стал владельцем скрипки, стоившей больших денег…

В возрасте одиннадцати лет он дал свой первый публичный концерт. Люди были потрясены его виртуозной игрой. Скоро его признали самым искусным в мире скрипачом. Это звание сохраняется за Паганини до сих пор.

По мере того, как искусство владения скрипкой Никколо становится более виртуозным и отточенным, Антонио Паганини отправляется вместе с юным скрипачом в первое концертное турне по городам Италии: Милану, Болонье, Флоренции, Пизе и Ливорно. Успех сопутствует маленькому виртуозу повсюду и все больше воспламеняет душу юного дарования. Никколо интуитивно понимает, что не сможет наилучшим образом выразить себя и достичь вершин своего искусства, если не найдет применения своему страстному темпераменту в своих сочинениях. Великими были его предшественники: Корелли, Вивальди, Тартини, творчество которых глубоко изучал Паганини, но их музыка, написанная в спокойной и сдержанной манере, не отвечала бурному и несдержанному характеру Паганини. Как ни странно, но именно в юном возрасте родились многие из его прославленных каприччио, где прослеживается творческое переосмысление скрипичных технических приемов и принципов в музыке, впервые введенных итальянским композитором Локателли, которые представляли собою скорее технические упражнения. Но стоило руке гения коснуться сухих формул, и они, преобразившись, превратились в оригинальные, блестящие миниатюры, ошеломляющие своей виртуозностью. 24 каприччио Паганини до сих пор остаются одним из самых уникальных явлений музыкальной культуры скрипичного искусства, поражают неудержимой страстностью, невероятной смелостью и оригинальностью мышления. Эти небольшие произведения оказали колоссальное воздействие, как на музыкантов-современников великого итальянца, так и на композиторов будущих поколений.

Похожий на ангела мальчик стал молодым человеком. Но в залах также всех берет оторопь, когда на сцену торопливым шагом выходит какое-то несуразное существо со скрипкой в руке, похожее одновременно на человека и обезьяну. Сквозь длинные черные волосы проглядывают горящие углями черные глаза. Маэстро так худ, что черный фрак болтается на нем как на вешалке, длинные ноги тонки и кривы, вдеты в несообразно большие туфли… Конечно, временами Паганини нарочно подыгрывал публике, изображая загадочную, демоническую личность, выпячивая несуразности своей фигуры. Начав же игру, он забывал про всё на свете, и вот тогда люди становились свидетелями еще более удивительного явления: Паганини и его скрипка превращались словно в одно существо! Он становился её частью, а она - его. Весь организм музыканта, включая сердце, мышцы, кости и даже потовые железы, охлаждавшие чрезмерный перегрев тела, - всё приспосабливалось к игре на скрипке, всё работало на музыку!

Это поможет скрипачу из Генуи в исполнительском искусстве переступить грань возможного и невозможного. «У него с остальными скрипачами общее - только скрипка и смычок» , - скажет о нем один знаток музыки. В самом деле, никто, кроме Паганини, не мог играть на одной струне, как на четырех, а на четырех, как на одной. У него одна и та же нота могла звучать сразу в трех октавах. Скрипка Паганини выводила трели, не отличимые от пения птиц, звучание флейты, трубы, рожка, мычание коровы и человеческий смех, используя контрасты тембров и регистров, Никколо применял ошеломляющее разнообразие эффектов. Иногда его скрипка, словно соревнуясь со своим хозяином в возможностях, вдруг человеческим голосом произносила какие-то слова. Однажды Паганини заменил обычный смычок длинным, что поначалу вызывало смех у слушателей, но вскоре он был награжден за эту странность горячими аплодисментами.

Нетрудно представить, что делалось в зале, когда выступал Паганини. Стоило ему извлечь из скрипки первые звуки волшебной красоты, как все тотчас забывали про нескладную фигуру музыканта: перед ними представал совершенный человек, соединивший в себе дивный дар и неотразимое обаяние.

Однажды осознав достигнутый им уровень скрипичной техники, Никколо понял, что должен вырваться из семейного круга - ему необходимо было стать свободным и независимым. В сентябре 1800 года он покидает родительский кров, и в девятнадцать лет, став самостоятельным человеком, оказывается в Лукке, где ему предстоит прожить несколько лет. Здесь, он продолжает с успехом давать концерты, совершенствуя свое мастерство, и становится первой скрипкой Луккской Республики. В это время, в жизнь музыканта впервые приходит возлюбленная, образ которой окутан ореолом загадочности и неизвестности. Паганини никогда и никому не называл ее имени, и такая застенчивая сдержанность позволяет думать о глубоком чувстве к достойной и благородной женщине. Роман со знатной дамой, длился с начала 1802 года по конец 1804 года. Почти три года, Паганини с увлечением занимался игрой на гитаре и скрипке, а также сельским хозяйством, поскольку прекрасное имение его дамы сердца давало ему такую возможность. За это время Никколо пишет двенадцать сонат для гитары и скрипки, но в один прекрасный момент, словно пробудившись ото сна, вновь возвращается в Геную.

Не смотря на то, что роман длился недолго, Паганини никогда больше не испытывал такой привязанности ни к одной другой женщине. Она была его единственной возлюбленной, и о ней он всегда вспоминал с нежностью и сожалением. С тех пор чувство глубокого одиночества его никогда не покидало, не смотря на кажущуюся «веселую» жизнь и многочисленные любовные приключения бродячего музыканта. В фейерверке страстей скрипач черпал силы и вдохновение, но ни одна женщина не смогла заставить его забыть образ единственной и неповторимой первой возлюбленной.

Вскоре слава генуэзского скрипача докатилась и до Элизы Бонапарт, сестры Наполеона, подарившего ей герцогство Лукку и Пьомбино. Княгиня предложила Паганини вернуться в Лукку и поступить на службу к ее двору в качестве скрипача и дирижера оркестра. Паганини согласился и, получив титул «камерного виртуза», приступил к своим обязанностям.

Однажды Никколо заключил любопытное пари. Он взялся дирижировать целой оперой, с помощью скрипки, на которой будут всего две струны - третья и четвертая. Паганини выиграл пари - ужин на 24 персоны. Пылкая игра скрипача так волновала Элизу, что нервы ее не выдерживали, и она падала в обморок. Несомненно, корсиканскую кровь могла воспламенить только такая же страстная натура итальянца. Вспыхнувшая между ними страсть разгорелась в полную силу, однако, скрывать ее нужно было самым тщательным образом.

В один прекрасный день Никколо заявил при дворе, что написал новую музыкальную пьесу под названием «Любовная сцена». Новость вызвала живейший интерес, и каково же было удивление присутствующих, когда они увидели, что на скрипке, с которой вышел Паганини всего две струны: одна должна была выразить сердце девушки, другая голос его пылкого возлюбленного.

«Нежный и взволнованный разговор возлюбленных» не оставил равнодушной Элизу, но гордый нрав итальянки незамедлительно бросил вызов таланту Паганини, - теперь ему предстояло сыграть на одной струне. Эта идея понравилась Николо, и несколько недель спустя он написал сонату для четвертой струны под названием «Наполеон». 15 августа, в день рождения императора, он блестяще исполнил ее перед многочисленной аудиторией. Успех превзошел его ожидания, и с того дня он всегда отдавал предпочтение игре на 4-ой струне.

Скрипач быстро охладел к Элизе, и вскоре увлекся другой представительницей семьи Наполеона, с которой встретился в 1808 году в Турине. Это была любимая сестра императора, очаровательная Паолина Боргезе. Однако их связь длилась недолго, - страстным натурам свойственно быстро загораться и также быстро остывать. Терпкий запах дамасской розы с темно-красными лепестками лишь на мгновение опьянил скрипача во время недолгой остановки в череде бесконечных странствий.

Теперь, следуя неумолимой судьбе, Никколо Паганини снова отправлялся в путь. Генуэзскому скрипачу необходимо было безоговорочно покорить широкую публику далеко за пределами своей Родины непревзойденной виртуозной техникой и стать одним из самых знаменитых скрипачей мира. Завоевав города Италии: Флоренцию, Милан, Неаполь, Рим, великий музыкант отправляется в многолетнее плавание на «паруснике» своей судьбы, влекомый необозримыми просторами и бесконечными далями. Австрия, Германия, Франция, Англия и Ирландия - эти страны стали временным пристанищем для неутомимого странника, снискавшего повсюду головокружительный успех, славу и уважение. Став странником, завоевателем необъятных просторов, он совершил «блестящий триумфальный полет» над всей Европой.

Восторг, вызванный Паганини в Европе был неописуем: за аплодисментами, восторженными криками, овациями публики, доходившими до настоящего безумия, следовали статьи в газетах и журналах и невероятное множество хвалебных стихов.

Гениальный музыкант мог одерживать победу в любых состязаниях со своими коллегами и импровизировать в любой экстремальной обстановке. Мария Тибальди Кьеза, излагая биографию великого маэстро в своей книге «Паганини», рассказывает о состязании скрипача Лафона и Паганини: «Лафон принялся тщательно настраивать свой инструмент, затем, обратившись к Паганини, хотел было дать ему «ля», но тот пренебрежительно пожал плечом и тут же заиграл. Поначалу, пока звучали обе скрипки, генуэзец точно придерживался своей партии. Но в сольных местах он давал волю своей итальянской фантазии и свободно импровизировал, создавая совсем новую музыку на фоне оркестрового сопровождения, что вызывало необычайный восторг публики, но было не очень по душе его «милому противнику» .

Ясно, что творческий пыл Паганини, причудливое разнообразие звуков и эффектов при мастерском исполнении «Ведьм» совершенно затмили Лафона. Это была неоспоримая победа своеобразия, поэзии и романтизма над чистотой и сдержанностью классики и традиционности». Немец - Людвиг Шпор, считавшийся в то время лучшим скрипачом Германии, приехал специально в Италию, чтобы услышать Паганини. Он пишет в «Автобиографии»: «Когда же спрашиваешь, чем объясняется такой огромный успех, люди, несведущие в музыке говорят, что он маг и волшебник и извлекает из своей скрипки звуки, которых никто никогда раньше не слышал на этом инструменте. Это искусственные флажолеты, пиццикато только левой рукой и без смычка, вариации на одной струне после того, как сняты три другие и многие другие фокусы, и звуки несвойственные скрипке, например звук фагота или старушечий голос» .

Говоря о магическом воздействии итальянского скрипача на слушателей, нельзя не отметить высказывание великого композитора, впоследствии ставшего другом Паганини - Россини, который мог осмеять что угодно: «Я плакал только три раза в своей жизни. Первый раз, когда провалилась моя первая опера, второй раз, когда во время прогулки на лодке упал в воду фаршированный трюфелями индюк, и третий раз, когда услышал игру Паганини...»

Невероятную технику игры скрипача часто связывали с его строением кисти. Франческо Беннати - мануанский врач, лечивший Паганини в Вене и Париже, писал о нем: «По своему уму Паганини мог бы быть выдающимся композитором, достойнейшим музыкантом, но без своего утонченного слуха, и без особого строения тела, без своих плеч, рук и кистей он не мог бы стать бесподобным виртуозом, которым мы восхищаемся. Необычайно, надо сказать растяжение связок его плеч, расслабленность связок, соединяющих кисть с предплечьем, запястья с кистью и фаланги друг с другом... Пальцы без малейшего смещения кисти передвигаются в сторону, противоположную их естественному сгибу, причем делает это легко, изумительно и быстро».

Интересно, что анатомической особенностью великого скрипача явились именно руки, которые можно уподобить крыльям птицы, без которых полет был бы невозможным. Людвиг Берне, слушая концерт в «Гранд-опера» 9 марта 1831 года делился своим впечатлением: «Это было божественно, это было дьявольское вдохновение! Публика обезумела, да он и впрямь сводит с ума... И тут посмотрели бы вы на смущенную фигуру этого кровного врага балетного искусства. Он качался во все стороны, словно пьяный. Он подталкивал одну ногу другой и выставлял ее вперед. Руки он то вскидывал к небу, то опускал к земле, протягивал их к кулисам, взывая к небесам, земле и людям о помощи в его великой скорби» .

В жизни Паганини было много прозы. Самой главной проблемой музыканта стало здоровье. Его страстно чувствовавшая душа и несравненный талант были заключены в хрупкую оболочку. Болезни (начиная с того дня, когда его чуть не закопали в могилу живым) преследовали Никколо всю жизнь. В то время, когда ценители музыки, восторгаясь его игрой, млели от удовольствия, сам Паганини испытывал адские боли в своем искривленном позвоночнике. Много раз его укладывали в постель больные почки. Случалось, приступы этой болезни начинались прямо во время игры: он ощущал почки как два раскаленных камня, вогнанных ему в спину. Но со сцены не уходил. И при этом в зале никто не знал, что чудо его игры одновременно есть крик боли и страдания.

Паганини год от года физически слабел. Он часто терял сознание. Случалось, у него горлом шла кровь. Его некогда красивое лицо быстро покрылось морщинами и грубыми складками. К сорока семи годам он потерял почти все зубы. «Не вредит ли скрипка вашему здоровью?» - участливо спросил его один человек. «Уже нет, - с грустной улыбкой ответил Паганини, - Она отняла у меня все силы…»

Конечно, ответ скрипача - не более, чем горькая шутка. Но ведь недаром говорят, что в каждой шутке есть доля правды. Скрипка сыграла в судьбе великого музыканта почти такую же роль, что и его суровый отец. Невинный сам по себе набор деревянных пластин и струн, она, точно прекрасная, но коварная чародейка сумела ему дать все, что может пожелать для себя человек: богатство, всемирную славу, поклонение миллионов… И она же все, что могла, отняла у него: молодость, красоту, здоровье, жизнь…

Он был единственным и неповторимым скрипачом, по следу которого не смог пройти более никто. Все головокружительные скрипичные фокусы, почти акробатические пассажи остаются пустыми и мёртвыми без исполнения того, кто их создал. Волшебство растворилось вместе с волшебником. И именно в этом волшебстве заключалась исключительная и высокая миссия величайшего скрипача...

На постере: Никколо Паганини (портрет работы современной художницы Анны Егоровой).

Этот мрачного вида человек, игрок и дебошир, совершенно преображался, взяв в руки скрипку. Даже тем, кто считал, что его слава лучшего скрипача в мире раздута, приходилось смириться, когда им доводилось услышать его игру. Для людей, в музыке не разбиравшихся, он устраивал настоящие представления с звукоподражанием – "жужжал", "мычал" и "разговаривал" струнами…

Родился будущий гений в семье мелкого торговца в Генуе. Его отец безуспешно пытался учить музыке старшего сына, Карло. Но когда Никколо подрос, отец забросил занятия с Карло, чему тот, несомненно, был рад. Как вырастить гения и виртуоза? Можно увлекать и развлекать одаренного ребенка, как делал это отец Моцарта. А можно запирать его в кладовке, до тех пор, пока он не выучит особенно сложный этюд.

Именно в такой атмосфере растили Никколо. У мальчика практически не было детства, все его дни проходили в бесконечных изнуряющих занятиях музыкой. От рождения у него был потрясающе тонкий слух, он погружался в мир звуков и пытался повторить его с помощью гитары, мандолины и скрипочки.

Кадр из фильма «Никколо Паганини» (1982).

Первый концерт Никколо Паганини состоялся в двенадцать лет. Концерт вундеркинда, исполнявшего свои вариации известных произведений, потряс публику. У мальчика появились знатные покровители. Джанкарло де Негро, негоциант и меломан, даже обеспечил его возможностью продолжать обучение у виолончелиста Гиретти. Учитель заставлял талантливого ученика сочинять мелодии без инструмента, слышать музыку в голове.

Завершив обучение, Никколо становился все известнее. Он начал зарабатывать хорошие деньги, давая концерты по всей Италии. Музыкант обещал раскрыть секрет своего мастерства, когда закончит свою карьеру, и этим только подогревал интерес публики.

Таинственным в нем казалось все. Его внешность – мертвецки бледная кожа, запавшие глаза, выдающийся нос крючком и невероятно длинные пальцы, дерганные движения тощей фигуры. Его игра на скрипке – от Бога или от дьявола, но она определенно была нечеловечески хороша.

Его образ жизни и пристрастие к азартным играм, из-за которого он часто сидел на мели. И его отрешенное, возвышенное состояние, когда он стоял на сцене, сливаясь с инструментом воедино.

Путешествуя и выступая, маэстро сочинял музыку. В то время (1801-1804) он жил в Тоскане и, гуляя по залитым солнцем улицам, сочинял свои знаменитые каприсы для скрипки. На некоторое время (1805-1808) Никколо даже стал придворным музыкантом, но потом снова вернулся к концертам.

Своеобразная, легкая и непринужденная манера исполнения и виртуозное владение инструментом вскоре сделали его самым популярным скрипачом Италии. За шесть лет (1828-1834) он дал сотни концертов в европейских столицах. Паганини вызывал восхищение и восторг у коллег-музыкантов. Ему посвящали восхищенные строки Гейне, Бальзак и Гёте.

Его творческий путь оборвался стремительно и трагично. Из-за туберкулеза Паганини пришлось вернуться в Италию, а приступы кашля не давали ему разговаривать. В родную Геную он вернулся глубоко больным человеком. Ужасно страдая от тяжелейших приступов, Никколо прожил еще три года.

Музыкант умер в Ницце, 27 мая 1840 года. Папская курия долго не позволяла похоронить его в Италии из-за образа жизни. Два месяца забальзамированное тело лежало в комнате, еще год – в подвале его дома. Его несколько раз перезахоранивали, и спустя 36 лет Никколо Паганини обрел покой в Парме.

После смерти Паганини человечеству осталось в наследство 24 каприса, множество вариаций на оперные и балетные темы, шесть концертов для скрипки с оркестром, сонаты, сонаты для скрипки и гитары, вариации и вокальные композиции.

Кстати, незадолго до смерти Паганини раскрыл свой секрет великолепного владения скрипкой. Он заключается в полном духовном слиянии с инструментом. Надо смотреть и ощущать мир через инструмент, хранить воспоминания в грифе, самому становиться струнами и смычком. Кажется, что все просто, но далеко не каждый профессиональный музыкант согласиться принести свою жизнь и личность в жертву музыке.

Ниже - удивительные факты из биографии великого маэстро:

1. Композитор родился в многодетной семье (был третьим по счету ребенком из шести); его отец сначала работал грузчиком, а позже открыл лавку в порту. Однако при переписи населения Генуи указали, что Антонио Паганини был «держателем мандолин» - так приказал сам Наполеон.

2. С 5 лет отец начал учить мальчика играть на мандолине, а с 6 – на скрипке. Если верить исследователям жизни Паганини (Тибальди-Кьеза в серии «Жизнь замечательных людей»), музыкант позже вспоминал: когда он не проявлял должного прилежания, отец его наказывал – впоследствии это отразилось на слабом здоровье скрипача.

3. Первый публичный концерт (или, как тогда говорили, академию)музыкант дал 31 июля 1795 года в театре Сант-Агостино г.Генуи – вырученные средства пошли на то, чтобы мальчик (а Никколо в тот год исполнилось только 12) отправился в Парму – обучаться у Алессандро Ролла (известного скрипача и педагога).

Когда семейство Паганини (отец и сын) приехали к Алессандро Роллу, тот отказался их принимать, т.к.был болен. Но рядом с комнатой преподавателя лежала скрипка и ноты только вчера написанного сочинения.

Тогда Никколо взял инструмент и тут же сыграл произведение – удивленный педагог, услышав исполнение Паганини, вышел к гостям и сказал, что он уже не может ничему научить мальчика – тот и сам все умеет.

4. На концертах Паганини устраивал настоящее шоу. На публику это производило настолько сильное впечатление, что некоторые теряли сознание в зале. Каждый номер и выход он продумывал до мельчайших деталей.

Всё было отрепетировано: от репертуара, состоящего исключительно из собственных композиций, до эффектных трюков, вроде лопнувшей струны, расстроенной скрипки и "привета из деревни" - подражания звукам животных.

Паганини научился имитировать гитару, флейту, трубы и валторны и мог заменить собой оркестр. Влюбленная публика прозвала его "Южным колдуном".

"Все лучшее и высокое в мире связано с христианством. Лучшие музыканты нашего века пишут церковные гимны. Нет ни одного классического композитора, который не писал бы оратории и мессы.

Реквием Моцарта, оратории Баха, мессы Генделя свидетельствуют о том, что Господь не оставляет Европы и что вся наша культура строится на началах христианской любви и милосердия.

Но вот появился скрипач, который сворачивает с этой дороги. Всем своим поведением, ненасытной алчностью, упоительным ядом земных соблазнов Паганини сеет тревогу на нашей планете и отдает людей во власть ада. Паганини убивает младенца Христа ".

6. Никколо Паганини был масоном. Он написал масонский гимн и исполнил его в ложе Великого Востока Италии; документы общества тоже подтверждают его принадлежность к масонам.

7. Первой (а возможно, и самой сильной) любовью композитора стала знатная дама, чье имя он всегда скрывал и с которой он прожил 3 года в ее поместье в Тоскане. В те годы он открыл для себя гитару и написал для нее и скрипки 12 сонат, а также пристрастился к картам.

Элиза Бонапарт. Портрет работы Мари-Гийомин Бенуа, 1805 г.

Никколо Паганини говорил, что у него были отношения с Элизой Бонапарт – старшей сестрой Наполеона. Музыкант был капитаном ее личной гвардии и имел титул «придворного виртуоза»: давал концерты и руководил спектаклями.

8. Паганини был любимцем не только народных масс, но и титулованных особ. Каждый европейский монарх считал своим долгом пригласить его для личного выступления.

Конечно, он получал невероятные гонорары, но из-за несдержанности в азартных играх часто попадал в ситуации, когда ему не хватало денег за еду. Ему приходилось неоднократно закладывать свою скрипку и просить помощи у друзей. С рождением сына он стал спокойнее и к старости смог скопить состояние.

Музыкант активно гастролировал по Европе и везде его концерты пользовались невероятной популярностью. После своей смерти в 1840 году он оставил состояние в несколько миллионов франков.

9. Маэстро предпочитал не записывать свои произведения на бумаге, чтобы оставаться единственным исполнителем (а тех, кто мог исполнить мелодии Паганини даже с нотами, было ничтожно мало). Представьте себе удивление мастера, который услышал собственные вариации в исполнении скрипача и композитора Генриха Эрнста! Возможно ли, что вариации были подобраны им на слух?

Когда Эрнст пришел с визитом к Паганини, тот спрятал рукопись под подушку. Удивленному музыканту он сказал, что после его выступления стоит опасаться не только его ушей, но и глаз.

10. Паганини мог исполнять произведения, даже если на скрипке не хватало одной или нескольких струн (например, когда на его концерте лопалась струна, он продолжал играть, не прерываясь). А ко Дню рождения императора маэстро написал сонату «Наполеон» для одной струны (соль).

11. Для одних Паганини был несомненным гением, для других – удобной жертвой для нападок. Его родителям таинственные "доброжелатели" присылали письма с описаниями кутежей и разврата, в которых якобы погряз их сын. Вокруг него вились слухи, один удивительнее другого.

Например, о том, что Никколо Паганини оттачивал свое мастерство не изнурительными занятиями в детстве и юности, а развлекал себя музыкой, сидя в тюрьме, не знал только ленивый. Эта легенда оказалась такой живучей, что даже нашла свое отражение романе Стендаля.

12. Газеты часто печатали сообщения о смерти Паганини. Началось все со случайной ошибки, но журналисты вошли во вкус – ведь газеты с опровержением расходились двойным и тройным тиражом, а популярность скрипача из-за этого только росла.

Когда Паганини скончался в Ницце, газеты привычно напечатали его некролог с припиской: "Надеемся, что скоро, как обычно, опубликуем опровержение".

Энгр, Жан Огюст Доминик. “Скрипач Никколо Паганини”.

13. В 1893 году гроб с маэстро опять откопали, потому что люди якобы слышали странные звуки, доносившиеся из-под земли. В присутствии внука Паганини, чешского скрипача Франтишека Ондржичека, прогнивший гроб вскрыли. Ходит легенда, будто тело музыканта к тому моменту истлело, но лицо и голова были практически невредимы.

Конечно, после этого еще не одно десятилетие по Италии ходили самые невероятные слухи и сплетни. В 1896 году гроб с останками Паганини вырыли еще раз и перезахоронили на другом кладбище Пармы.

14. Свою любимую скрипку работы Гварнери виртуоз завещал родному городу, Генуе (маэстро не хотел, чтобы на ней кто-то играл после его смерти). Позже инструмент получил имя «Вдова Паганини». Также в коллекции скрипок виртуоза были работы Страдивари и Амати.

Компиляция материала – Fox

Буккер Игорь 09.07.2019 в 23:40

Самый легендарный скрипач в истории европейской музыки − Никколо Паганини. Музыкальных записей этого композитора и исполнителя не существует, но тем острее слушатель осознает, что второго такого Паганини не будет никогда. На протяжении всей недолгой жизни маэстро ему сопутствовали любовные скандалы. Была ли в жизни Паганини любовь к женщине, которая превосходила бы его любовь к музыке?

Никколо Паганини (Niccolò Paganini) родился 27 октября 1782 года в Генуе. Впрочем, сам Никколо предпочитал убавлять себе два года, утверждая, что он появился на свет в 1784 году. И подписывался он по-разному: Niccolò, или Nicolò, а иногда − Nicolа. Со своим первым концертом Паганини выступил тринадцатилетним подростком. Постепенно красивый мальчик, который покорил генуэзскую публику 31 июля 1795 года, превращался в нескладного юношу с нервными жестами. Получился "гадкий утенок" наоборот. С годами его лицо приобрело мертвенную бледность, ввалившиеся щеки пересекли преждевременные глубокие морщины. Лихорадочно блестевшие глаза глубоко запали, а тонкая кожа болезненно отзывалась на любое изменение погоды: летом Никколо обливался потом, а зимой покрывался испариной. Его костлявая фигура с длинными руками и ногами болталась в одежде, словно у деревянной марионетки.

"Постоянные упражнения на инструменте не могли не вызвать некоторых искривлений торса: грудь, довольно узкая и круглая, по свидетельству доктора Беннати, в верхней части впала, и левая сторона, оттого что музыкант все время держал здесь скрипку, стала шире правой; перкуссия прослушивалась лучше с правой стороны − результат перенесенного в Парме плеврального воспаления легких, − пишет биограф Паганини итальянка Мария Тибальди-Кьеза (Maria Tibaldi-Chiesa). − Левое плечо поднималось намного выше правого, и, когда скрипач опускал руки, одна оказывалась намного длиннее другой".

При такой внешности о пылком итальянце еще при его жизни ходили самые невероятные слухи. Выдумали историю, будто бы за убийство жены или любовницы музыканта заключили в тюрьму. Ходили слухи, что на его скрипке якобы оставалась только одна, четвертая, струна, и он научился играть на ней одной. А в качестве струны он использует жилы убитой женщины! Поскольку Паганини прихрамывал на левую ногу, судачили, будто бы он долго сидел на цепи. На самом деле еще не опытный юноша-музыкант был типичным генуэзцем, который азартно отдавался своей страсти: будь-то игра в карты или флирт с хорошенькими девушками. К счастью, от карточной игры он вовремя сумел излечиться. Чего не скажешь о любовных похождениях Паганини.

О первой пассии Паганини известно очень мало. Ее имя и место их встреч Никколо не назвал даже своему другу. В расцвете своей молодости Паганини уединился в тосканском имении некой знатной дамы, которая играла на гитаре и передала Никколо свою любовь к этому инструменту. За три года Паганини написал 12 сонат для гитары и скрипки, которые составляют второй и третий его опусы. Словно очнувшись от чар своей Цирцеи, Никколо в конце 1804 года бежит в Геную, чтобы снова взять в руки скрипку. Любовь к таинственной тосканской подруге, а через нее и к гитаре помогла музыканту. Иное расположение струн, чем на скрипке, сделало пальцы Паганини удивительно гибкими. Став виртуозом, музыкант перестал интересоваться гитарой и лишь изредка писал для нее музыку. А вот такой привязанности как к этой знатной даме, которая, вероятно, была старше него, Паганини никогда не испытывал ни к одной женщине. Впереди его ждала полная приключений жизнь бродячего музыканта и одиночество...

Женщины в ней тоже появлялись. Много лет спустя Паганини расскажет своему сыну Акилле, что у него был роман со старшей сестрой Наполеона, великой герцогиней Тосканской Элизой Бонапарт, которая была на тот момент государыней Лукки и Пьомбино. Элиза наградила скрипача титулом "придворного виртуоза" и назначила капитаном личной гвардии. Надев пышный мундир, Паганини получил, в соответствии с дворцовым этикетом, право появляться на торжественных приемах. Связь с некрасивой, но умной женщиной, к тому же сестрой самого французского императора, тешила тщеславие Никколы. Скрипач возбуждал ревность Элизы, которая на пять лет была старше Паганини, гоняясь за юбками.

Однажды Паганини заключил пари. Он взялся продирижировать целой оперой с помощью скрипки, на которой будут всего две струны − третья и четвертая. Он выиграл пари, публика неистовствовала, а Элиза предложила музыканту, "сделавшему невозможное на двух струнах", сыграть на одной струне. 15 августа, в день рождения императора Франции, он исполнил сонату для четвертой струны под названием Наполеон. И снова оглушительный успех. Но успех у "своих" дам уже прискучил Паганини.

Как-то проходя мимо одного дома, он приметил в окне смазливое личико. Некий цирюльник вызвался помочь маэстро устроить любовное свидание. После концерта нетерпеливый любовник на крыльях любви помчался в назначенное место. У распахнутого окна, глядя на луну, стояла девушка. Увидев Паганини, она принялась кричать. Тогда музыкант вскочил на низкий подоконник и спрыгнул вниз. Позднее Никколо разузнал, что та девушка потеряла рассудок из-за неразделенной любви, и по ночам все время смотрела на луну, надеясь, что оттуда прилетит ее неверный возлюбленный. Сводня рассчитывала обмануть душевнобольную, но она не приняла гения музыки за своего парня.

После трех лет пребывания при дворе Элизы, Паганини испросил у нее разрешение удалиться в отпуск. Начались его странствования по городам Италии.

В 1808 году в Турине Никколо познакомился с любимой сестрой императора, очаровательной 28-летней Полиной Бонапарт. Как и ее сестра, она тоже была старше него, но только на два года. От туринцев Полина получила ласковое прозвище Красная Роза, в отличие от Белой Розы − Элизы. В букете Паганини появился еще один роскошный цветок. С ранней юности красавица была довольно ветреной и Наполеон поспешил ее выдать замуж. После смерти супруга, генерала Леклерка, Полина вышла замуж за князя Камилло Боргезе − мужчину привлекательного, но не соответствовавшего требованиям темпераментной корсиканки и к тому же глупого. Муж настолько раздражал Полину, что вызвал приступы неврастении. Любители чувственных утех, Полина и Никколо, приятно проводили время в Турине и в замке Ступиниджи. Их страстные натуры быстро воспламенились и так же быстро охладели. Когда у музыканта случилось сильное расстройство желудка, Полина подыскала ему замену.

Слухи о "долгих годах тюрьмы", в которой якобы просидел Паганини - чистый вымысел, но основанный на реальных событиях. В сентябре 1814 года скрипач выступал с концертами в Генуе, где в его объятия бросилась 20-летняя Анджелина Каванна. Это была не любовь, а похотливая связь и о ней стоит в двух словах сказать, чтобы развенчать один из мифов, связанных с именем Никколо Паганини. Несмотря на имя Анджелина, что на итальянском означает "ангелочек", госпожа Каванна оказалась потаскухой, которую родной отец за разврат выгнал из дому. Сделавшись любовницей скрипача, Анджелина вскоре забеременела. Биограф маэстро Тибальди-Кьеза указывает, что это еще не доказывает отцовство Паганини, так как девушка "продолжала встречаться и с другими мужчинами". Никколо взял ее с собой в Парму, а весной отец Анджелины вернулся с ней в Геную, и 6 мая 1815 года по обвинению в похищении и насилии над его дочерью Паганини арестовали. В заключении музыкант пробыл до 15 мая. Спустя пять дней Паганини в свою очередь подал в суд на портного Каванна, чтобы заставить его выплатить компенсацию. Младенец умер в июне 1815 года. Процесс закончился 14 ноября 1816 года решением не в пользу скрипача, которого обязали уплатить три тысячи лир Анджелине Каванна. За несколько месяцев до судебного постановления Анджелина вышла замуж за человека по фамилии... Паганини. Вот правда, он не был музыкантом и родственником скрипача. Однофамильца звали Джованни Батиста.