Гумилев антисистема. Лев Гумилев: Химера, антисистема и Хазария - Разговоры о самоопределении русского народа — LiveJournal. Тайные и подрывные общества

Для определения этнической антисистемы ; получил широкое распространение в русскоязычной литературе преимущественно в области гуманитарных наук ; в настоящее время существует множество пока ещё неудовлетворительных общих определений, например: «система, выполняющая по отношению к данной противоположную функцию» , «система с отрицательным уровнем системности» , и т.п. Сам Гумилёв даёт следующее краткое определение :

Этническая антисистема по Гумилёву

Примечания

Литература

• Гумилёв Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Глава XXXVIII. - М., 1979.
• Мичурин В. А. Словарь понятий и терминов теории этногенеза Л. Н. Гумилёва. - Л., 1993.
• Корявцев П.М. Философия антисистем. - СПб., 1994. Саратов, 2003. 4-я редакция. Автореферат (1993,1996,1998,2004).
• Мельников В.И. Теория замкнутой системы / – Норильск, 2003. – 148 с.
• Макаров С.П. Экономическая система и антисистема. история , копия ) // Философия хозяйства , 1999, № 1, с. 38-47.
• Румянцев М.А. Экономика как система образов (недоступная ссылка с 26-05-2013 -

Лев Николаевич Гумилёв создал теорию этногенеза. Это наука о том, как рождаются, живут, развиваются и умирают народы, а по-научному - этносы. Гумилёв изложил свою теорию в книге «Этногенез и биосфера Земли». Это довольно сложная система, чтобы её до конца понять, надо внимательно в неё вчитываться. Потом Лев Николаевич изложил её более кратко и популярно в книге «Конец и вновь начало». Но и эту книгу для полного понимания надо изучать также тщательно. Я попробую весьма упрощённо рассказать о том, что такое антисистема в его теории, чтобы лучше понять некоторые процессы в современном мире.

Определение антисистемы я дам немного позже, сначала расскажу, откуда она берётся. Лев Гумилёв, изучая законы, по которым живут этносы, обнаружил и отметил такое явление, как комплиментарность между двумя разными народами. Они комплиментарны, то есть симпатичны друг другу, когда хорошее в одном народе хорошо и в другом, аналогично плохое у одних плохо и и у других.

А есть пары этносов с отрицательной комплиментарностью. Что-то может быть хорошо у одних, но плохо у других и наоборот. Пример отрицательной комплиментарности Лев Гумилёв привёл из истории, когда крестоносцы воевали с арабами за гроб Господень. Крестоносцы тогда считали мусульман развратными за многожёнство. А мусульмане наоборот считали развратными именно крестоносцев за то, что женщины у них не закрывали лица, они были для них как бы бесстыжими.

А теперь посмотрим на межнациональные браки. Если представители семьи относятся к комплиментарным народам, то никаких особых проблем у их детей нет. А если к народам с отрицательной комплиментарностью, то у их детей возникает проблема. Супруги прекрасно знают и учитывают особенности друг друга, любят, как-то уживаются. А дети воспитываются каждым родителем по-своему, как было принято у их народов. И дети получают раздвоенное отношение к миру: то, что было хорошо по-папиному, то плохо у мамы и наоборот.

Теперь подошло время определить систему и антисистему. Если такой раздвоенности нет, то это система. Система - это обычное наше представление, когда народы живут за счёт труда на своей территории, за счёт использования особенностей своего кормящего ландшафта, имеют одинаковые нравственные и культурные ценности, например, христианство в христианских странах, или ислам в мусульманских, занимаются творчеством, создают свою национальную культуру.

Человеку же с раздвоенным мировосприятием (таких людей Гумилёв называет этнической химерой) живётся очень непросто. Мир для него плохой. Такие люди собираются вместе и вырабатывают теории, философии, религиозные представления, из которых следует, что мир плох, надо разорвать его путы, его следует упростить, то есть надо всё время от чего-то избавляться, например, от религии, которая «опиум для народа», или от эксплуататорских классов, от стыда, от семьи. Вот несколько исторических примеров, которые привёл Гумилёв.

Александр Македонский завоевал Персию, захотел создать новый народ и переженил несколько сот своих македонских воинов на сиротках поверженной знати. Получилась на Ближнем Востоке ещё одна антисистема. Когда иудейский Ветхий Завет перевили на греческий язык, они его прочитали и, вывернув наизнанку, создали гностические учения. Если в Ветхом Завете написано, что Бог создал прекрасный мир и первую человеческую пару в нём, а вредный змей соблазнил людей, толкнул их на грех, а отсюда и несчастья у людей.

Гностики же рисуют прямо противоположную картину: Бога они называют Демиургом, то есть ремесленником, он, по их мнению, создал бракованный мир, а хороший змей хотел дать людям знания и за такой благородный поступок был незаслуженно наказан. Греки-гностики стали поклоняться змею.

В начале первого тысячелетия, примерно во втором веке парфяне из Копетдага объединились со степными саками и изгнали македонян из Ирана. Потом они долго и упорно воевали с римлянами. Там образовалась ещё одна антисистема. Калиграф Мани создал на базе гностицизма новую антисистемную теорию. По этой теории раньше свет и тьма существовали раздельно. Но вот тьма захватила Ормузда, первочеловека у иранцев, и разорвало его на части. От света, исходившего из частей Ормузда и тьмы образовались мир и люди. Христос приходил спасти частицы света от тьмы, а после себя оставил Утешителя, то есть Мани. Что нужно делать для спасения? Не есть мяса теплокровных животных, воздерживаться от плотских развлечений. Можно устраивать оргии с полным развратом, но так, чтобы не знать кто с кем. Это позволяет душе освободиться. Самоубийство не поможет, так как душа переселится в новое тело и надо будет начинать всё с начала. Главное - потерять вкус к жизни. Учение было очень стройным, логически безупречным. Оно распространилось от Китая до Франции, но везде к нему относились крайне враждебно, система себя защищала.

В девятом веке в Византии появилось учение павликан (они использовали проповедь апостола Павла о неведомом боге). Их сектантское учение выходит за рамки христианства, хотя Евангелие они не отвергали. Они всё материальное считали злом, боролись против церкви и власти. Они продавали юношей и девушек в рабство арабам. Павликан разгромили военной силой в 872 году, а пленных послали на границу, там, где сейчас Болгария, защищать империю от внешних врагов. Балканские славяне переняли их учение, так образовалось богомильство.

Учения разных антисистем: манихеев, маркионитов, богомилов, провансальских катаров были разными, но это не мешало им совместно бороться с христианами.

В Западной Европе в Лангедоке (юг Франции) образовались катары. Там проходил великий шёлковый путь из Китая, который заканчивался в мусульманской Испании. Торговцы разных народов смешивались, несли самые разные идеи. Так возникла химера на юге Франции и севере Италии. Катаров французы называли альбигойцами, так как одним из их центров был город Альби. Идеология катаров (от слова чистый) в одиннадцатом, двенадцатом веках имела успех, так как католическая церковь переживала в то время кризис и у неё не хватало подготовленных богословов, которые могли бы богословски правильно защитить христианство. Катары же всё перевернули с ног на голову: добро называли злом, а зло добром.

Катары считали главной своей задачей вырваться из материального мира. Для избавления от мучений умереть было мало, так как душа вселяется в другое тело. Так же как манихеи они считали, что надо было убить желания. Для этого нужен аскетизм: есть постную пищу, лягушек, не заводить семью. Второй вариант - неистовый разврат. Убийство, ложь, предательство - всё дозволено, то есть мораль упразднялась. Они даже придумали две степени посвящения. Новичкам врали менее вызывающе, чтобы их не травмировать, посвящённым же излагали своё мировосприятие без ограничений.

Первая инквизиция была направлена против них, их сжигали на костре, но они не боялись. А также с помощью ложных доносов погубили огромное количество невинных людей. В одном месте Гумилёв сделал оценку, сколько же людей погубили альбигойцы? Его ответ: примерно столько же, сколько было их самих.

В исламской среде возникли свои антисистемы. Во второй половине девятого века Абдулла ибн Маймун (глазной врач, перс, умер в 875 году) на базе никуда не исчезнувших предыдущих антисистем, создал новую. Их называли зиндиками (от персидского слова «зенд» - «знание», гностики тоже называются от греческого слова «гносис» - «знание»). В Персии их называли исмаилиты, в Аравии - карматы. Изложить его учение невозможно, так как в его основе лежит ложь, излагая учение проповедник лгал так, чтобы ему поверили, поэтому разным людям лгали по-разному: с шиитом они были шиитами, с иудеем - иудеями, с христианином - христианами, с язычником - язычниками.

Так как проповедь всего кроме Корана в исламском мире была запрещена, то они притворялись проповедниками ислама, толковали Коран, намекали на владение особыми знаниями. А когда слушатель готов был жертвовать деньгами и хранить тайну, они ему объясняли, что их последователи попадут в антимир, где можно будет отомстить обидчикам из этого мира. Главными врагами их были мусульмане. Дисциплина у них была очень жёсткая. Выход из секты мог быть только один - смерть. Членам этой секты давали наркотик, у них возникали приятные галлюцинации. Таким образом, их убеждали, что после смерти они будут блаженствовать. Эти люди тайно среди ночи или открыто на глазах у всех убивали того, на которого укажет их руководитель. Пойманные на месте преступления мужественно переносили пытки, но не выдавали мотива своего преступления. Никакой свободы у них не было, но была возможность убивать. А это было им так приятно!

Деяния зиндиков были разрушительны. В Сирии за 50 лет террора они убили самых лучших и способных правителей. Их места заняли бездари. Таким образом, они подорвали генофонд страны. Карматская община Бахрейна в 929 году в Мекке перебила всех паломников и похитила мусульманский священный чёрный камень Каабы. Вернули его лишь в 951 году. Исмаилиты обратили в свою секту берберов Северной Африки. Те очень ненавидели мусульман, поэтому и приняли эту «веру». С их помощью был завоёван Египет. Но покорив страну они на практике начали отходить от своего «учения», хотя на словах оставались ему верны. Египет постепенно превратился в обычное феодальное государство, такое же как другие в этом регионе.

Не трудно видеть сходство антисистемы средневековья с современными террористами, с политикой западных стран.

Несколько слов о том, как антисистемы отразились на нашей истории. Подробнее об этом можно прочитать в книге Льва Гумилёва «Всем нам завещана Россия».

Древняя Русь тоже сталкивалась с антисистемой. Она был покорена Хазарией. Там была этническая химера из иудеев и хазар. После того, как был убит киевский князь Игорь и к власти пришла его жена Ольга (христиане назвали её равноапостольной), хазарское иго было сброшено. А последнюю точку в национальном освобождении поставил князь Святослав, одержавший над ними военную победу и разрушивший их государство.

Вот другой эпизод. Когда Киевский князь Владимир выбирал веру, он послал послов также и в католическую Европу и в исламский мир. И там и там послы столкнулись с антисистемой. Под видом католического священника или муллы мог быть и сектант, проповедник антисистемы. Проповедника, как учителя, надо было слушать, доверять ему, а возможность обмана была велика. Естественно, это послов это не устраивало. Так были отвергнуты эти веры.

Во времена Куликовской битвы антиситема сложилась в окружении хана Мамая. Генуэзцы, мусульмане, татары, монголы образовали этническую химеру. Воеводы там служили правителю не по чести, а за деньги, если им платили больше, то они предавали и переходили к другому. Их противники, зарождавшиеся великороссы и татары, не хотели жить в продажном мире. Татарские воины шли служить в русское войско и становились воеводами. Война была между жизнеспособными этносами и химерой. Победа на Куликовом поле досталась дорогой ценой. Вышли на битву 150 тысяч воинов, а вернулись 30 тысяч. Из каждых пятерых четыре погибли. А ведь никакого рекрутского набора не было, люди откликались на призыв князя и добровольно шли защищать Родину!

Была ещё ересь жидовствующих, которая пришла из торгового Новгорода. Иосиф Волоцкий прославился её уничтожением.

Иван Грозный тоже был человеком антисистемы. По мужской линии в его жилах текла кровь Дмитрия Донского, а по материнской - Мамая. Недаром он организовал опричнину, в которой зачастую менялись местами добро и зло. Сколько невинной крови тогда пролилось!

Во второй половине двадцатого века в России в среде интеллигенции стала образовываться новая химера. Они отказывались от Бога, в их среде распространялись революционные настроения. А после 1917 года к власти пришла химера, большевики. Но как в средневековом Египте, шаг за шагом отказывались они от антисистемной практики. Поэтому и успели к 1941 году восстановить промышленность, армию и победить в Великой Отечественной войне. Идеология же коммунистов оказалась более живучей, она изменилась в значительно меньшей мере и рухнула только в 1991 году.

Приведу несколько аргументов. В современном мире уже давно говорят о двойных стандартах. Это, если перевести на обычный язык, - ложь. Свободные СМИ - тоже ложь. Ложь - вернейший признак антисистемы. Следующий аргумент. Идёт активное перемешивание разных народов, очень далёких друг от друга культур, особенно в Западной Европе. Создаётся благоприятная обстановка для рождения этнической химеры. Я думаю, что это не случайно. Этнической химере ведь нужно увеличивать свою численность. Разрушаются семьи и сокращается население не только у нас, но и на Западе, например, в Норвегии, Германии, США, то есть они и себя уничтожают, а не только нас как геополитического противника. Вот вам ещё признак антисистемы. Полным ходом идёт нивелировка национальных особенностей везде по всему Земному шару. Происходит упрощение общечеловечкской системы, что тоже свойственно этнической антисистеме. Сейчас много говорят, о «перенаселении» Земли и мы видим как население «сокращают». Я же считаю, что они не ограничатся какими-то разумными пределами, это только словесное прикрытие для уничтожения всего человечества.

Итак, нам предстоит или погибнуть, или победить антисистему, тем самым спасти и себя, а попутно, и всёх остальных.

Фото: кадр из фильма Стэнли Кубрика "С широко закрытыми глазами" (1999)
https://izborsk-club.ru/14417#a3
Русская цивилизация против антисистем
В.В. Аверьянов, А.В. Елисеев, А.Ю. Комогорцев, М.В. Медоваров 30 ноября 2017
Доклад Изборскому клубу под редакцией Виталия Аверьянова

Россия, всегда укрощавшая системы со знаком минус, исторические «антимиры», на этот раз встает перед вызовом глобальной отрицательной цивилизации.

Введение

Понятие антисистемы, разработанное Л.Н. Гумилевым, получило достаточно широкое признание в социальных науках, при этом оно вызывает многочисленные дискуссии и имеет немало трактовок и интерпретаций. Цели настоящего доклада не связаны с тем, чтобы описать и представить существующие трактовки теории антисистемы в их разноголосице. Речь идет об оперативном использовании понятия «антисистема» как глубоко актуального концепта. На наш взгляд, через этот концепт раскрываются чрезвычайно важные, можно сказать, конститутивные черты Русской цивилизации, которая исторически неоднократно выступала как противник и укротитель антисистемных тенденций как в своей национальной жизни, так и в глобальном масштабе.

В интеллектуальном патриотическом сообществе весьма популярен тезис об отождествлении православного понятия Катехона (Удерживающего) и исторической России - причем во многих случаях этот тезис распространяется не только на традиционную русскую монархию, не только на Православную Церковь, но на Россию в разных ее исторических воплощениях. Иными словами, сегодня все больше превалирует цивилизационное понимание миссии России. В этом есть немалая правда - поскольку цивилизационная преемственность связывает между собой эпохи, в которых причудливо сменяют друг друга разные политические режимы и формы правления, по-разному выстраивается и формат духовного производства. Однако Россия изживает противоречия эпох, «выдавливает» из себя антисистемные элементы, преодолевает собственные мутации и сохраняет свойства органической системы-цивилизации. Изживание этих внутренних противоречий русской жизни чаще всего сопряжено с огромными жертвами и утратами. Однако даже на переходе от мутагеннного, зараженного вирусами «минус-цивилизации» состояния к выздоровлению, еще не одолев до конца собственную антисистему, Россия отвечает на вызов внешних антисистем (так происходило в 1941-1945 гг., так происходит и теперь, в Сирии).

Что же такое антисистема? Можно выделить пять сущностных характеристик антисистемы как типа социальной общности:

3) Истина и ложь в антисистеме не противопоставляются, а приравниваются друг к другу, превращаясь из реальных модусов человеческого сознания в манипулятивные, игровые, притворные. Отсюда, согласно Гумилеву, «так или иначе, вырастает программа человекоубийства». При этом ложь может рассматриваться внутри антисистемы как праведность.

4) Помимо закрытости по отношению к внешнему миру существует и закрытость между верхними и нижними этажами самой антисистемы. Верхушка слишком слаба сама по себе, чтобы осуществить «снос» мешающих ей традиций. Наиболее трудную работу антисистема стремится решать «чужими руками». Эту работу за неё выполняют антисистемные орды, на которые элита взирает с некоторой брезгливостью, но обойтись без их «услуг» не может. После этого наступает её час - на дымящихся руинах прежних культур, государств, этносов она, подобно мастерам-каменщикам, пытается выстроить свой заветный «храм» по своим собственным чертежам.

5) Антисистемы герметичны и эзотеричны и способны к созданию многоуровневой защиты в виде с одной стороны нескольких степеней посвящения, не позволяющих адептам учения быстро приблизиться к их тайной сути, а с другой стороны - к капсулированию и долгому пребыванию в «свернутом», «спящем» состоянии в неблагоприятных внешних условиях. Закапсулированные, антисистемы могут хранить в себе разрушительный социальный вирус в ожидании ослабления положительной системы.

В связи с антисистемами Гумилев ввел и еще один термин - химеры, то есть социальные образования, складывающиеся в результате вторжения представителей одного суперэтноса в области проживания другого, после чего агрессор пытался жить за счет побежденных. Все антисистемы образуются именно в этих зонах контакта взаимодействующих этносов, в зонах химер, понимаемых как наложение двух различных этнических полей, колеблющихся с разной частотой. Наложение двух ритмов ломает оба ритма и создает какофонию, в которой и рождаются антисистемные настроения или «извращения». Взаимодействие этнических полей может быть не только химерным, но и симбиотическим (например, союзы этносов, их взаимодействие в империях или коалициях, где есть общие стратегические цели и культивируется уважение к суверенности и своеобразию друг друга). Симбиоз традиций (не только этнических, но и религиозных, культурных, цивилизационных) возможен там, где не допускается смешения культур, коррозии духовно-культурных ядер этих традиций.

Было бы ошибкой полагать, что антисистемы - «всего лишь» относительное зло, представляющееся таковым в зеркале иной культуры (В. Цымбурский в отношении враждующих цивилизаций; позиция А. Дугина в споре о «контринициации») или просто продукт смеси несовместимых культурных или религиозных традиций (В. Махнач о ереси офитов). Секрет антисистемы заключается не в попытках скрестить несовместимое, а в том что такие попытки находят почву для широкого распространения, субстрат для воспаления новой пожирающей материнское общество социальной общности-язвы, «черной дыры», внутри которой ее члены действуют сплоченно и целеустремленно. В конечном счете, антисистема развивается там, где происходит взаимная аннигиляция иерархий и духовных стержней нескольких, пусть сильно различающихся, но положительных культур.

Антисистемный «компромисс» между «враждующими» цивилизациями оказывается источником не мира и гармонии, а гибридной мутации и в конечном счете энтропии. В известном смысле антисистема питается тем, что в новой исторической ситуации люди утрачивают способность к гармоничной вере, утрачивают связь с традициями предков. Смешение в области духа приводит к смазыванию духовного миросозерцания, о чем писал Ф.М.Достоевский в романе «Бесы»: «Когда боги становятся общими, то умирают боги и вера в них вместе с самими народами. У всякого народа свое собственное понятие о зле и добре и свое собственное зло и добро. Когда начинают у многих народов становиться общими понятия о зле и добре, тогда вымирают народы, и тогда самое различие между злом и добром начинает стираться и исчезать». Похожую мысль до евразийцев отстаивал и К.Н. Леонтьев в его концепции «вторичного смесительного упрощения культур».

Проводя аналогию с онкологическими заболеваниями, можно отметить, что согласно современным исследованиям, раковые клетки и микроопухоли регулярно возникают в организме каждого человека, но гибнут под воздействием системы противоопухолевого иммунитета. Общество, в котором внутрисоциальный аналог такого иммунитета по той или иной причине оказывается ослабленным, неизбежно встает перед угрозой перерастания локальных микроантисистем (существующих практически в каждом социуме) в полноценную антисистему, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Отсюда возникает настоятельная необходимость в постановке вопроса об особой программе опережающего укрепления иммунитета традиции-цивилизации как своего рода динамическом консерватизме.

1. ТИПЫ АНТИСИСТЕМ

Если Гумилев как историк работал преимущественно с античными и средневековыми антисистемами, оставляя за кадром антисистемы Нового времени, то его последователи спроецировали данную методологию и на Новое время, и на нашу современность. Так ученик Гумилева В.Л. Махнач отметил в своих лекциях специфику новых антисистем: «Они существенно отличаются от прежних тем, что их ненависть обращена не на мироздание вообще, а на конкретную культуру. Именно с такими антисистемами мы имеем дело с XIV века по сию пору».

В течение XX века происходила дальнейшая мутация антисистемных вирусов, формировался своего рода венец вирусной эволюции - глобальная антисистема, антисистема-ядро, которая после распада Советского Союза приобрела невиданный масштаб и выступает теперь в роли координатора и генератора едва ли не всех существующих антисистемных проектов. Именно данное обстоятельство и послужило главной причиной написания настоящего доклада.

Рождаясь всегда как «гибрид» несовместимых традиций, антисистема в итоге воплощается в создании синтетических квази-религиозных образований, сект, ересей, оккультных практик, а также на их основе - подрывных и деструктивных организаций. Различные антисистемы могут иметь различный диапазон действия, будучи настроенными на уничтожение конкретной традиции-системы либо же многих позитивных традиций-систем. Глобальная фаза развития антисистем характеризуется обращенностью против всех позитивных систем с претензией на десуверенизацию государств, построение мондиалистской силовой и правовой матрицы, деградацию культур как своеобразных целеустремленных систем с собственной духовной субъектностью и их смешение в глобалистском плавильном котле.

ЕРЕСИ

Христианское учение о ересях можно считать первым прототипом концепции антисистемы. Богослов V века н.э. св. Викентий Лиринский, описывая обновление и разворачивание традиции и разума в Церкви, предложил метафору преуспевания организма и противопоставил ему «примешивание» - когда новое и чуждое все-таки внедряется в веру: «Если начнут примешивать к древнему новое, к своему чужое и к освященному непотребное, то обычай сей неизбежно распространится по всему, так что после ничего уже не останется у Церкви ни целого, ни неповрежденного, ни неиспорченного, ни нерастленного».

Наиболее ярким примером проявления антисистемы в мировой истории считается гностицизм. Несмотря на чрезвычайную пестроту учений, из которых он состоит, все они сходятся на противопоставлении духовного и материального мира, который воспринимается ими как порождение деструктивных «демиургических» сил. Отсюда мироотрицающая настроенность гностиков, их гнушение миром и своего рода «брезгливость» по отношению к миру - черта, ставшая свойством практически всех антисистем. Гностические идеи издревле вызывали большой интерес в части правящих европейских элит. Основные версии гностицизма настаивали на принципиальном неравенстве человеческих существ, которые подразделялись на: людей, которые так или иначе получили от исходной высшей непроявленности (Плеромы) божественные «искры» Пневмы (пневматики); «полулюдей» обделенных «искрами», но наделенных разумом и душой (психики) и «нелюдей», у которых нет ни того, ни другого (гилики). «Полноценными людьми» в буквальном смысле этого слова являются только пневматики, все остальные - бесправные, бренные существа, жизнь которых смешна, презренна и бессмысленна, ибо они изначально созданы не предназначенными для спасения. Отсюда логично и практически неизбежно вытекает идея о возможности и даже необходимости безжалостной эксплуатации психиков и гиликов в интересах немногочисленных носителей «настоящего гнозиса». По мнению ряда исследователей, такого рода гностические идеологемы были инкорпорированы во «внутренние» доктрины, составляющие скрытое мировоззренческое «ядро» современной транснациональной элиты и «Западного проекта» в целом. Следует добавить, что те же самые гностические «ядра» скрываются за фасадом наиболее радикальных течений ислама: карматов, исмаилитов, современного ИГИЛ. В этом смысле весьма показательны тесные связи (в том числе родственные) исмаилитов с королевскими домами Европы и, в первую очередь, Великобритании. Антисистемное течение ваххабизм также восходит своими корнями к гностицизму карматов.

Вопреки расхожим трактовкам влиятельнейшая ересь-антисистема раннего Средневековья - манихейство - является не чем иным как ветвью гностицизма, а ее дуализм восходит не столько к зороастризму, сколько к завязи гностических систем, сложившихся в среде бурлящего вокруг нарождающегося христианства иудейского диссидентства. (Иными словами, можно считать гностицизм продуктом злокачественной коррозии культурных ядер иудейства и эллинства - ставших антиподобием и «черной тенью» их доброкачественного синтеза в христианстве.) Борьба с ересью манихейства со стороны христианского мира шла более 5 веков, а победа над ними оказалась мнимой - поскольку манихейство заразило антисистемным вирусом большое число социумов. Исследователи полагают, что к «потомкам» манихеев можно отнести ереси павликиан, маркионитов, богомилов, вальденсов, карматов, тондракитов, а также некоторые течения исмаилизма. К этому же ряду относятся ставшие нарицательным именем альбигойцы и катары, против которых был объявлен в XIII веке крестовый поход и ради искоренения которых была создана Святая инквизиция.

«До манихеев в мире не было более последовательной в смысле уничтожения антисистемы, — отмечает современный исследователь. — Только манихеи первыми поставили своей целью даже не упрощение каких-либо систем, а полное уничтожение всего материального мира. Поэтому и эффект от воздействия манихейской антисистемы намного превзошел то, чего достигли античные антисистемы. В ней впервые были доведены до абсолюта такие традиционные принципы антисистем, как жизнеотрицание, право на ложь и тайная организация общин. При всем этом манихеи доказывали, что борются с мировым злом и утверждают идеи добра и справедливости».

В известном смысле и современная глобальная антисистема является наследницей гностицизма и манихейства, хотя буквальные параллели здесь не совсем уместны, поскольку антисистема обычно существует не как орден с железной дисциплиной, а как сетевое единство в многообразии. (К примеру, одна из хорошо изученных антисистем Средневековья катары состояла, по подсчетам папских легатов, не менее чем из 40 сект, солидарных между собой в противостоянии внешнему миру, но отличающихся друг от друга по нюансам своих еретических воззрений, нормам и ритуалам. Известно также, что все они почитали своим главой «папу катаров», который жил в Болгарии.) Антисистема не имеет однозначного центра, вернее, её центр находится «везде и нигде» (по образному масонскому выражению). Внутри разветвленной антисистемной сети могут действовать сотни разных структур (обществ, клубов, лож и т. д.), и один конкретный элемент может одновременно участвовать в деятельности множества таких образований. Все они выполняют свою функцию и, в связи с этим, каждый имеет свою ценность (и цену). Вместе с тем это не означает, что при борьбе с антисистемами невозможно вычленить их ключевые ядра и жизненно необходимые институты - к примеру, в современных условиях наиболее ощутимые удары по антисистемам можно нанести, добившись существенного ущерба их финансовым структурам.

Еще одним учением, о котором необходимо упомянуть в связи с генезисом антисистем, является иудейская каббала, которая была изначально тесно связана с гностицизмом. К примеру, Л.А. Тихомиров отмечал, что еврейский язык пропитывает гностические термины, а первоначальный гностицизм вышел «из области тех сирийско-еврейских мистических учений, которые составили, вероятно, и первые фазисы в развитии Каббалы». Сходство гностицизма с каббалистическими воззрениями столь велико, что «исследователи невольно производят то гностицизм из Каббалы, то наоборот». Тихомиров ссылается на мнение такого знатока как Адольф Франк, который «готов из нее производить учения гностиков». Каббалистические воззрения служили средой для антисистемных сект в самой иудейской среде, к примеру, для саббатиан (последователей лжемессии Саббатая Цви (1622-1676)), которых сами же иудеи характеризовали как разрешивших себе прелюбодеяние, воровство, клятвопреступление и делали это, по выражению Якова Эмдена, с намерением, чтобы насытить нечистую силу и тем ускорить пришествие Мессии.

Однако гораздо большее значение чем секты внутри иудаизма имели каббалистические влияния в других культурах - эти влияния, можно сказать, стали практически неотъемлемым фактором формирования антисистем в Западной Европе начиная с позднего Средневековья и до Нового времени. Тайные общества и течения, в миросозерцании которых присутствовала Каббала наряду с гностическо-оккультными элементами, играли роль реформаторскую и революционную. В особенности это относится к франк-масонству.

ТАЙНЫЕ И ПОДРЫВНЫЕ ОБЩЕСТВА

Все антисистемы герметичны, поскольку вербовка адептов из среды позитивной системы подразумевает, что необходимо немалое время, чтобы вовлечь его в свой круг, не испугав и не оттолкнув на первых этапах. Тайны «беззакония» нельзя открывать недостаточно для этого зрелым. Принцип разрешенности лжи действует внутри антисистемы так же как и вовне, поскольку ложь при посвящении адепта в более высокую степень (в масонстве таких степеней насчитывается 33) трактуется как «педагогическая» практика, подготовка к восприятию высшей истины.

Очень часто антисистемные тайные общества осуществляют сложный синтез разных религиозных учений, их оккультную гибридизацию, что оправдывается идеей «Единого Бога», либо единого эзотерического ядра всех религий и традиций. В такой постановке вопроса уже содержится противопоставление большинству существующих верований как экзотерических институтов, в каждом из которых, якобы, затемняется единая универсальная истина.

Теоретики антисистем указывают на такое их свойство как способность к изменению знака: когда представители антисистемы захватывают власть в некотором регионе, сама антисистема меняет знак. Прекращая саморазрушение, она порождает в обществе более или менее деспотический режим, в котором представители антисистемы образуют элиту. Этот режим не разрушает сам социум, ибо социум рассматривается только как некое средство благоденствия новой власти. Подобные, сменившие знак, антисистемы могут жить долго, отказавшись от основного принципа антисистемы - отвержения мироздания. Однако, потерпев политическое поражение и потеряв место «элиты», подобная антисистема снова меняет знак, ибо законсервированный характер не меняет ее сущности: потеряв власть, перестав быть «элитой», антисистема снова становится антисистемой, снова подталкивает этнос к саморазрушению. Примеры - антисистема карматов, которая в X в. в Египте основала эмират Фатимидов и довольно быстро трансформировалась в своего рода «полицейское государство». Другой пример, близкий нам - перерождение антисистемы большевиков в результате сталинской эволюции советского государства. Причем первый этап перерождения начался еще при Ленине с введением НЭПа. В данном вопросе важно понимать, что вместе с перерождением антисистемы происходит и ее радикальное кадровое обновление - на место «борцов» необходимо рекрутировать «работников», как это определил Лион Фейхтвангер, живописуя в 1937 году построение на месте троцкистско-ленинской системы новой сталинской системы. Тем не менее, представители антисистемы в элите полностью не могут быть искоренены, часть антисистемы капсулируется и через какое-то время оживляется (в СССР этот процесс получил название «оттепели», а следующий цикл оживления капсулированных вирусов привел уже к горбачевской перестройке и новому разрушению системы с положительным знаком).

Если во время Великой Французской революции транснациональный масштаб антисистем был еще незначительным, то к 1917 году он был уже вполне ощутим - вплоть до того, что одно из главных ядер зарождающейся мировой антисистемы (финансовые кланы, расположенные на Бродвее 120) приняло непосредственное участие в финансировании и организации как февральских, так и октябрьских событий в России. Вопреки расхожему мнению, основные финансовые средства, полученные большевиками через Парвуса, перевел вовсе не немецкий Генштаб, а банкирский дом Варбургов из Нью-Йорка. Варбурги же были тесными деловыми партнерами главного инициатора свержения русского самодержавия Якоба Шиффа. Парвус лишь прикрывался сотрудничеством с Германией, чтобы особо не афишировать иной источник финансирования. Можно с большой долей уверенности сказать, что уже в 1917 году транснациональная антисистема использовала разные неосистемы и подрывные возможности в целях ликвидации российского Большого Пространства.

МАЛЫЙ НАРОД

В отношении изучения современных антисистем следует отметить особый вклад французского историка Огюстена Кошена и российского математика и философа Игоря Ростиславовича Шафаревича, которые использовали для обозначения исследуемых ими антисистем категорию «малый народ». На примере истории Французской революции Кошен определял «малый народ» как сообщество интеллектуалов, философов, публицистов, юристов, которое сформировалось во Франции в предреволюционные годы. Они составляли меньшинство в любом городе, но это было активное меньшинство. Его представители поддерживали друг с другом переписку, всегда были в курсе новостей, которые касались их интересов, и умели эти интересы реализовывать, используя все доступные им средства. Шафаревич в свою очередь подчеркивает, что «этот слой уже сложился… лет за двадцать с лишком до революции. Суть процесса заключается в отделении этого слоя от остального народа (…) «Малый Народ» выступает исторически в роли мастера, в руках которого остальной народ - лишь материал». Заметим, что подобное самоощущение весьма характерно для носителей гностического мировоззрения а значит и большинства существующих антисистем.

Анализируя вопрос о функционировании антисистемы в рамках Русской цивилизации, Шафаревич в работе «Русофобия» показывает, что антисистемы в России и в дореволюционной Франции имеют одну и ту же идеологию - буржуазную, либеральную, прогрессистскую. Кошен не находит однозначной этнической основы, формирующей мировоззрение «малого народа». Шафаревич при рассмотрении российского варианта «малого народа», приведшего страну к революции 1917 г., также не связывает его напрямую с каким-либо национальным течением, хотя и оговаривает важную роль еврейского фактора.

Для идеологии любой антисистемы характерным является постоянное противопоставление всего прошлого и ныне существующего будущему, причем такому будущему, которое кажется идеальным идеологам антисистемы. Особенно ярко данная черта проявилась в прогрессистских революционных антисистемах. По мысли Кошена, малый народ зарождается на основе разрыва со всякой исторической традицией: религиозной, этической, политической - и замены всех их новой верой в Разум. Захват власти «малым народом» и порабощении им «большого народа», по образному выражению Кошена, «напоминает работу лилипутов, связывающих спящего Гулливера». Ничего не подозревающие массы попадают в тщательно и умело расставленные «сети», состоящие из якобинских клубов, интеллектуальных обществ, предвыборных органов, комитетов, трибуналов, правовых и силовых инструментов, созданных заговорщиками заранее. В данном случае мы имеем дело с антисистемами, которые сознательно и систематически готовились к захвату власти. Не удивительно, что опыт Французской революции революционеры следующих поколений рассматривали в качестве образца.

О. Кошену принадлежит еще одна важная заслуга - он ярко и убедительно описал причины особого психического настроя антисистем, который можно охарактеризовать как параноидально-нигилистический. Представители «малого народа», за спиной которых в качестве духовных поводырей стояли энциклопедисты и члены тайного общества иллюминатов, считали себя «чистыми» по отношению к «большому народу», и при этом они остро осознавали непреодолимую бездну, отделявшую их от нации в целом: «Малый Народ завоевал, поработил большой народ, и навязал ему свои законы. И тотчас же начались изгнания, грабежи и убийства; ибо законы Малого Государства не годятся для большого. (…) В реальном мире якобинская партия всегда будет в опасности и, следовательно, вынуждена будет прибегать к насилию (…) Вот что чувствует весь Малый Народ, начиная с самого видного своего «оратора» и до самого безвестного из своих «агентов»; и вот почему он так дорожит тезисом защиты». Патологический психизм «малого народа» порождает и особо остервенелый террор, и «ненормальную настойчивость» распускаемых ими ложных слухов как способ фабрикации искусственного народного мнения, наконец, формирование целой машины коллективного действия, неуклюжего и неумолимого в своих поступках революционного голема, который в итоге отправляет на гильотину и «своих детей», и «своих вождей»: «Без всякого невероятного заговора, без неправдоподобной извращенности, благодаря одному лишь функционированию социальной переписки, внутри Малого Града вырабатывается целая система лжи, в которой нуждается политика защиты, чтобы удержаться…» — так объясняет Кошен социально-психологический механизм антисистемы в момент удержания ею власти.

Очевидно, все сказанное Кошеном справедливо в отношении многих других революционных переворотов, в которых побеждали антисистемные партии и секты. Справедливо это и в отношении «красного террора» в России. И это объясняет как неизбежность «термидорианского» перерождения, так и глубинные причины того, почему антисистема тотального разрушения общества и массовых убийств перерождается в государство с положительным знаком. При этом само перерождение (термидор, установление диктатуры и т.д.) также дается большой кровью. Антисистема не уходит со сцены истории без яростного сопротивления.

АНТИСИСТЕМЫ И КОНТРСИСТЕМЫ

Некоторые историки пытаются втиснуть в рамки понятия антисистемы и такие явления как инквизицию, орден иезуитов, опричнину Ивана Грозного и другие подобные феномены. В целом такие попытки не выдерживают критики, хотя и нельзя отрицать, что в данных структурах можно заметить довольно яркие проявления, похожие на те сущностные признаки антисистем, которые мы перечислили выше. Однако, во-первых, эти проявления носят частный характер, а, во-вторых, они не определяют сущности данных спецсистем, которые создавались, безусловно, в качестве реакции на угрозы со стороны антисистем. Скорее следует говорить не об усвоении инквизиторами или опричниками каких-то черт антисистем, а об окраске, которую они получили в ходе борьбы с ними.

Святая Инквизиция, несмотря на все свои пороки и недостатки, последовательно боролась с антисистемными силами в течение нескольких веков, и в этой борьбе могла переходить разумные пределы и даже фальсифицировать объект своей работы (свойство скорее деспотических государств, чем антисистем - масштабная карательная машина в целях самосохранения всегда имеет тенденцию к расширению фронта своих работ).

Опричнина была чем-то вроде прото-спецслужбы, особого института альтернативного государева двора, созданная для уничтожения спор ереси жидовствующих, опаснейшей антисистемы, частично капсулированной на тот момент в Русском государстве, а также связанных с ней сепаратистских антисистемных сил (княже-боярской оппозиции, западнической новгородской олигархии и т.д.). Иван Грозный использовал опричнину для решения целого комплекса стоявших перед ним стратегических задач, но главными задачами были именно эти - контр-антисистемные. Надо сказать, что решил он большинство поставленных задач блестяще.

Иезуиты, несмотря на репутацию лицемеров, не гнушающихся фальсификацией и подлогом, сумели создать механизмы самовоспроизводства, заняв важную нишу внутри католической традиции - их можно назвать чем-то вроде папской контрразведки, в задачи которой входило остановить разрастание протестантизма, который в какой-то момент грозил практически «снести» Католическую церковь. После выполнения своей миссии в ходе Контрреформации иезуиты нашли себе новые задачи, в сущности связанные с той же миссией: купированием антисистем, которые угрожали римскому престолу и его стратегическим интересам.

Данный тип социальных институтов, так или иначе стоящий на службе позитивных систем (традиционного государства, церкви, существующей этнокультурной традиции, общественной нравственности и т.д.), не может быть отнесен к антисистемам, а заслуживает какого-то особого термина - мы предложили бы называть их специальными контрсистемами.

Однако, более сложной становится эта проблема, если в фокус зрения попадает такое специфической свойство специальных служб и разведок как «двойные» и «тройные» агенты. Это не какие-то частные случаи, а скорее определенный закономерный риск, возникающий в зоне пересечения и трения между разными цивилизациями, государствами и религиозными институтами. Не говоря уже о том, что в этой же зоне возникает сложнейшая игра и борьба между системами и антисистемами. Как и в случае с химерами, здесь возникает питательная почва для антисистемных явлений. Двойные стандарты были свойственны практически всем антисистемам. К примеру, революционно-эсхатологические антисистемщики зачастую мотивированы в целом альтруистически, взыскуя соединения с Абсолютом - пусть и в извращенном «аннигиляционном» формате. Однако, их разрушительная активность весьма на руку силам более расчетливым и предельно эгоистическим. К примеру, к таким силам следует отнести сегмент старинной европейской аристократии, который сохранял верность тем представлением, согласно которым аристократы (по крайней мере, их продвинутая часть) происходят от богов и должны властвовать как боги.

Уже манихеи практиковали двойные стандарты - с одной стороны отрицание властей и собственности на низшем уровне, с другой - разрешение всячески обогащаться на высшем, для наиболее продвинутых адептов. В дальнейшем, через много веков многие антисистемщики явят пример подобного соединения «коммунизма» и «капитализма». Особенно здесь выделяется фигура А. Парвуса - социалиста и крупного торговца, у которого Троцкий взял идею перманентной революции. Как мы указали в начале, антисистема складывается как некое двухэтажное образование, на верху которого находятся сверхэлитарии, а внизу - союзные и, в то же время, враждебные разрушители систем (упоминавшиеся выше как «антисистемные орды»).

В XX веке ситуация настолько запуталась, что грань между контрсистемой и антисистемой зачастую просто невозможно распознать, если не владеть ситуацией изнутри. К примеру, известный левый теоретик и политик Линдон Ларуш характеризуется такими парадоксальными чертами как троцкистское идеологическое происхождение и одновременно глубокое и яростное разоблачение антисистемной изнанки современного западного мира. В то же время бывший кадровик Совета национальной безопасности США Норман Бэйли определил движение Ларуша как «одну из лучших частных разведслужб в мире».

Итак, специальные контрсистемы являются скорее специфическими органами позитивных систем. Но поскольку по ходу развития борьбы с антисистемами они вынуждены принимать участие в «право-левой игре» конкурирующих цивилизаций и в сопутствующей этой игре активизации подрывных сил, то специальные контрсистемы тесно соприкасаются с антисистемами и вступают с ними в сложные взаимоотношения. Яркими примерами рискованной игры являются в истории русской революции такие явления как «зубатовщина», «азефовщина», участие царских спецслужб в подготовке как февральской, так и октябрьской революций. В советский период истории спецслужбы и партийные структуры активно занимались поддержкой и направлением подрывных сил в целом ряде зарубежных стран.

Однако помимо специальных контрсистем, созданных государством, существуют и контрсистемы общественного происхождения, в частности, это могут быть контрэлитарные политические группы, радикалы, протестующие против социальной несправедливости. В протестной среде в эпоху Нового времени тенденции контрсистемные и антисистемные тесно переплетаются. Пониманию сути антисистемы препятствует её радикалистская интерпретация, которой придерживаются многие крайне левые и даже крайне правые критики существующего строя. Для них «Система» (именно так, с большой буквы) - это некий универсальный сверхмеханизм подавления человеческой личности и/или различных органических человеческих сообществ. Дескать, этот всемирный монстр создан могущественной группой наиболее продвинутых элитариев с целью установления и поддержания своего господства. Марксистская трактовка государства как машины подавления и насилия по сути своей является антисистемной, извращенной. К этому же ряду относится и идея «Системы». Тем более что критикуемые радикалами элитарии в ХХ столетии все больше представляют не мифологическую «Систему», а именно антисистему, направленную в конечном счете на разрушение всех существующих в мире систем. Антисистема действует эволюционно, и поэтому ее конкретные представители и институции могут действительно казаться частями «позитивной» системы. Надо сказать, такая терминологическая путаница выгодна антисистеме.

В отличие от антисистем система представляет собой целостность и единство элементов, находящихся в самых разных связях друг с другом, она делает элемент чем-то большим, чем просто часть, в определенном смысле поднимая его до уровня целого. Ультраэлитариям такое отношение к части предельно чуждо, они рассматривают саму часть (себя, свои модели жизнедеятельности и институты) как нечто, превышающее целое. И в такой оптике элемент не может не вырваться из системы, тем самым разрушая её. При этом, конечно, никакого равенства элементов не предполагается, хотя идею равенства часто бросают в массы в качестве идейно-философского прикрытия, необходимого для ослабления и разрушения системы.

Игорь Шафаревич раскрыл и предал гласности "кощееву тайну" влиятельного слоя российской элиты

19 февраля скончался великий русский учёный Игорь Ростиславович Шафаревич. ХХ век — век катастроф и триумфов русской нации - был также временем невиданного расцвета русской мысли. Он дал стране и миру целую плеяду выдающихся мыслителей. Особое место среди них принадлежит академику Игорю Ростиславовичу Шафаревичу. Его философские и исторические труды дают (подчеркиваю: "дают", а не "давали") принципиально новую систему координат восприятия русской истории и современного мира. Они не только обогащают читателя новыми знаниями, они коренным образом меняют его мировосприятие - а следовательно, меняют самого человека. Именно поэтому чтение работ Шафаревича для многих и многих, включая автора этих строк, стало вехой в биографии, а его уход из жизни - личной утратой.

Игорь Ростиславович умер. Но осталось открытое им знание. И теперь уже только от нас зависит его сохранение и распространение. Насколько эти задачи актуальны, наглядно показали похороны Шафаревича. Российские власти, официально осуждающие русофобию и провозгласившие патриотизм одной из высших ценностей, "не заметили" смерти великого русского мыслителя. Егор Холмогоров, автор одной из наиболее глубоких статей, посвящённых памяти Игоря Ростиславовича, написал об этом как о парадоксе: "Официальные пропагандистские рупоры как воды в рот набрали… Всё особенно показательно, если учесть, что современный путинский мир в значительной степени сформулирован именно Шафаревичем… Многие тезисы Шафаревича давно перекочевали без ссылок в речи патриарха и президента".

Однако никакого парадокса в этом нет. Реакция официоза на смерть Шафаревича лишь подчёркивает всю остроту проблем, о которых он писал. Да, Путин реабилитировал слово "русский" и даже заявил ещё недавно совершенно немыслимое: "То, что хорошо для русского человека, - то и национальные интересы России". Но разве куда-либо исчезли из власти те, с чьей подачи до самого недавнего времени на федеральных каналах слово "русский" употреблялось не иначе как в сочетаниях "русский фашизм" и "русская мафия"? Борьба национальных и антинациональных сил далека от завершения, правящий слой России перестал быть откровенно антирусским, но и прорусским не стал. Как очень чётко сформулировал в одной из своих последних работ Игорь Ростиславович: "Власть вынуждена обращаться к русским национальным чувствам, к пассионарности, заложенной в генах русского народа. Власть заинтересована в том, чтобы выглядеть русской, но чтобы это достигалось ценой минимального числа реальных действий и максимального числа красивых слов".

В связи с этим, сразу возникает вопрос: "Почему нельзя было произнести, хотя бы для формальности и хотя бы минимум, "красивых слов" в связи с кончиной великого учёного? Откуда такая ненависть к нему?". На так называемый "антисемитизм" Шафаревича это не спишешь. В антисемитизме обвиняли и Солженицына. Я уверен: первопричина в том, что Шафаревич раскрыл и предал гласности "кощееву тайну" влиятельного слоя российской элиты. Он доказал, что на политическом поле России действуют силы, для которых одним из главных побудительных мотивов является даже не нажива, а ненависть к русскому народу, русской культуре и государственности. Иными словами - доказал, что внутренний враг - не выдумка мракобесов и сталинистов, а объективная реальность. А это прямой вызов жизненным интересам этого слоя.

Конечно, сам факт появления, ещё в XIX веке, русофобии у части российского общества был известен и раньше. О нём не раз писали современники. Например, Фёдор Тютчев: "Можно было бы дать анализ современного явления, приобретающего всё более патологический характер. Это русофобия некоторых русских людей - кстати, весьма почитаемых". Достоевский говорил уже об особом общественном слое, представителей которого отличает не тот или иной взгляд на политические или экономические проблемы страны, а то, что они ненавидят Россию, "так сказать, натурально, физически: за климат, за поля, за леса, за порядки, за освобождение мужика, за русскую историю, одним словом, за всё, за всё ненавидят".

Таких высказываний, в том числе и по ХХ в., можно привести множество. Шафаревич же в теории "Малого народа" на примерах мировой истории показал, что чувство ненависти к своей стране или окружающему миру в целом (по-научному - "отрицательное мироощущение") - не просто специфическое свойство конкретных людей или групп, а мощный социальный фактор, оказывающий самое непосредственное воздействие на общественно-политические процессы: "Последние века очень сузили диапазон тех концепций, которыми мы способны пользоваться при обсуждении исторических и социальных вопросов.

Мы легко признаём роль в жизни общества экономических факторов или политических интересов, не можем не признать (хотя и с некоторым недоумением) роли межнациональных отношений, соглашаемся, на худой конец, не игнорировать роли религии - но в основном как политического фактора, например, когда религиозная рознь проявляется в гражданских войнах. На самом же деле, по-видимому, в истории действуют гораздо более мощные силы духовного характера - но мы их не способны и обсуждать, их не ухватывает наш „научный“ язык. А именно от них зависит - привлекательна ли жизнь людям, может ли человек найти своё место в ней; именно они дают людям силы (или лишают их). Из взаимодействия таких духовных факторов и рождается, в частности, это загадочное явление: „Малый Народ“".

Созданная Шафаревичем теория "Малого народа" раскрывает, как, казалось бы, "сущая сентиментальщина" - чувство ненависти к окружающему миру - рождает мощные социальные силы разрушения и определяет их неизменные черты независимо от времени и места действия. "Малый народ" везде и всегда искренне убеждён в своей избранности ("вменяемые среди невменяемых"), а также в своём праве и предназначении разрушать окружающий "свинарник" до основания - естественно, во имя светлого идеала. Духовные корни нации, традиционное государственное устройство и уклад ему враждебны и ненавистны. Народ - лишь "материал", причем всегда плохой "материал". А раз нечего и некого жалеть, то ради достижения светлого идеала всё позволено. Отсюда ложь как принцип и, при возможности, массовый террор. В кризисные периоды представители "Малого народа" как наиболее бескомпромиссные обличители всех и всяческих язв легко оказываются на лидирующих позициях. Именно их революции выносят наверх, и именно они придают им характер тотального разрушения. Поэтому появление "Малого народа" всегда означает вызов самому существованию нации, созданной ею культуре и государственности.

Шафаревич первым открыл и показал роль фактора ненависти (русофобии) в истории России ХХ в. Не Малый народ вызвал потрясения 1917 и 1991 гг. Для этого было предостаточно социальных, экономических, политических и идеологических причин. Но именно Малый народ, его чувство ненависти к России, совершенно иррациональное стремление к уничтожению всего русского - причина того, что социальные революции дважды ставили страну и народ на грань национальной катастрофы.

Наглядный пример. Храм Христа Спасителя - храм-памятник в честь победы русского оружия в Отечественной войне 1812 года, символ императорской России. Новые власти храм взорвали. В самом факте нет ничего необычного для периода революционных потрясений. Уничтожение символов прежней жизни нередко сопровождает революции и аналогов подобного преступления, увы, в истории можно найти немало. Но есть у этой истории одна уникальная особенность, которую без учёта фактора ненависти объяснить невозможно. После взрыва из части мраморных досок с именами героев войны и описанием побед русской армии, украшавших стены храма Христа Спасителя, сделали ступеньки лестниц в Третьяковской галерее, перевернув их надписями вниз. В результате, русский человек, сам того не зная, мог увидеть шедевры русского искусства, только поправ ногами славу своих предков. Такое не объяснишь никаким "измом". Как ничем рациональным не объяснишь строительство общественных туалетов на месте снесённых православных соборов. За этим нет ничего, кроме сладострастного, с потиранием рук и хихиканьем, глумления над ненавистным тебе народом и его ценностями.

Ненависть к России, как главный побудительный мотив деятельности Малого народа, неизбежно порождает одно очень важное его свойство, открытое Шафаревичем, - готовность выступать под любыми, даже прямо противоположными лозунгами и знамёнами. Если человек ненавидит и стремится уничтожить окружающий мир, общество или его культуру, то он будет использовать те формы борьбы, которые в данный момент наиболее эффективны, которые позволяют аккумулировать протестную энергию миллионов людей, а причины такого протеста всегда разнообразны. Поэтому Малый народ в зависимости от времени и места выступает в самых различных общественно-политических формах, и за форму он вовсе не держится. Пламенных коммунистов 20-х годов в 90-е сменяют якобы их антиподы - пламенные антикоммунисты-либералы, а направленность их деятельности остаётся неизменной. "Если отжать основное ядро литературы современного "Малого Народа" (в либеральном обличии), попытаться свести её идеи к нескольким мыслям, то мы получим столь знакомую концепцию "проклятого прошлого", России - "тюрьмы народов"; утверждение, что все наши сегодняшние беды объясняются "пережитками", "родимыми пятнами" - правда, не капитализма, но "русского мессианизма" или "русского деспотизма", даже "дьявола русской тирании". Зато "великодержавный шовинизм" как главная опасность - это буквально сохранено".

Раскрыл Шафаревич и ахиллесову пяту Малого народа. "Малый народ вырабатывал пути для революционера, разрушителя или отрицателя. Как показала история, это исключительно мощное орудие. Такое мировоззрение снабжает психологию человека сильнейшим запасом энергии. С другой стороны, оно чрезвычайно заразительно. Благодаря этим двум своим свойствам Малый народ часто побеждает и приходит к власти. Власть оказывается в руках его представителей, революционеров, профессионалов-разрушителей. Но они действуют в многомиллионной стране, у жителей которой основная цель - не уничтожать, а как-то жить, воспитывать своих детей так, чтобы они, в свою очередь, тоже могли бы жить. В результате представители Большого народа постепенно выходят из своего подчинённого положения. Даже в правящем слое они в значительной степени занимают места революционеров, совершивших переворот".

Именно этим в значительной мере определялось то, что на смену тотальному разрушению 20-х годов в 30-е пришел новый виток развития России в обличии СССР. Есть шанс, что зарождение подобного процесса мы наблюдаем и сейчас. Вместе с тем, как показывает Шафаревич, вывод о том, что Малый народ всегда приводит к власти и своего "могильщика", вовсе не повод для самоуспокоения. Малый народ, казалось бы, проигравший в Советском Союзе, при первом же системном кризисе вновь оказался на коне, как всегда выступив за самые радикальные способы решения проблем. К чему это привело страну и народ - мы хорошо знаем. Поэтому столь актуальным для нас является вопрос, поставленный Шафаревичем: "Может ли такой процесс смены одного Малого народа другим повторяться несколько раз - это для нас вопрос не абстрактный, так как мы сейчас сталкиваемся с опасностью уже третьего подобного переворота. Появились более радикальные течения, обвиняющие существующую администрацию в тоталитарных методах, в отходе от принципов демократии и так далее. Это обычно как раз язык Малого народа".

Сможем ли мы не наступить на одни и те же грабли в третий раз, будет зависеть только от нас самих. Новый расцвет России совсем не предопределён. Как не предопределено и то, что нам снова придётся сокрушаться на развалинах государства - "целились в путинизм, а попали в Россию". Борьба ещё далека от завершения.

Необходимым для принятия правильных решений знанием Игорь Ростиславович Шафаревич нас вооружил. Вечная ему память.

Если мы будем сравнивать две системы управления государством, власть царскую и демократию с точки зрения тех абсолютных ценностей, которые несёт в себе каждая, мы увидим, что они диаметрально противоположны. Так, если демократические режимы привлекают людей мечтой о земном благоденствии и построении рая здесь, в этой жизни, о чём мы уже говорили, то монархия, как власть сакральная, говорит о царствии небесном, к которому человек на земле себя только готовит. Весь видимый материальный мир вокруг нас, это лишь инструменты и средства для достижения вечной жизни в царствии Божием. Идея спасения души в Вечности, конечно же, по уровню и размаху человеческой мысли гораздо выше задач обустройства земной жизни. Тем не менее, закономерно встаёт вопрос: тогда почему все мировые монархии, и в России в том числе, рухнули?

Отвечая на этот вопрос, хочется вновь вспомнить слова того же Бердяева: Христианство всегда определяло своё отношение к организациям общества, которые делали другие, но не раскрывало правды организации общества из глубины самого христианства.

Христианская правда об обществе ещё не была раскрыта, не наступили ещё для этого времена и сроки. Поэтому до времени нужно утверждать дуализм «божьего» и «кесарева», дуализм природно-социального, как и дуализм общества и государства. Это источник свободы.

Но это не есть окончательное, это дуализм в пути, дуализм временный. Окончательная обращенность должна быть обращенностью к Царству Божиему, в котором всякий дуализм преодолен.

И мы знаем, что христианство никогда не противилось тем режимам, в которых возникали христианские общины, оно входило в плоть и кровь самой государственной жизни и выправляло её. Всё происходило естественным образом; менялись нравы людей, менялись общественные взаимоотношения, высокие идеи христианского вероучения делали людей возвышеннее, нравственно чище. Так вся Европа, а за ней и Россия стали христианскими. Затем развитие наук и технический прогресс, и лишь после этого, вновь: зачем думать о Боге, если сам человек может управлять своей жизнью, как бог.

Здесь мы наталкиваемся на воздействие некой силы, которая постоянно противостоит Жизни в Боге. В человеческом сознании проявление этой силы, как представляется, фокусируется в той его части, которая называется подсознанием. И если мы внимательно следим за жизнью людей в своей стране, за своей личной жизнью, видим все её изменения на духовном уровне, которые происходят от активного воздействия на человека информационных технологий, то легко заметим, что все эти воздействия оказываются именно на подсознательную сферу человека. Она и является противоборствующей системе Жизни, проявляет себя как антисистема (подсистема).

Полная информация о том, как работает антисистема, дана только в Православии. Христианское вероучение через Предание святых отцов, чтобы противостоять разрушительным силам подсознания, апеллирует к той части человеческого сознания, которую мы могли бы назвать надсознанием . Раз есть «под», значит должно быть и «над». Именно через надсознание человек осуществляет свою связь с Богом. Если оно не работает, то человек, как представляется, уже не совсем человек, его сознание работает неполноценно, разум человека деградирует, что мы и видим на примере устроителей гражданской войны в Новороссии, а также тех, кто способствует продолжению этой войны.

Воздействие сил антисистемы (через подсознание) проявляет себя всегда и везде, где наблюдаются системные творческие процессы. Ну, а поскольку сам человек это духовная созидательная и творческая система, разрушительные процессы постоянно идут рядом. Поэтому мы должны понимать, что противостоять разрушению антисистемных сил мы можем только через нашу обращённость к Богу. Он активизирует работу нашего надсознания чем и поднимает сознание человека на много порядков выше, заставляя его действовать разумно. Только в этом случае мы научимся распознавать оба процесса, системный и подсистемный, проявляющие себя постоянно и одновременно и, как следствие, научимся создавать такие механизмы властного управления, которые смогут максимально полно обезопасить нашу жизнь и не дать силам разрушения полностью подменить её строй.

Для этого государственная власть, если она захочет восстановить полноценную жизнь и создать условия для нормального функционирования всех государственных институтов, должна выстраивать свою работу по принципу работы человеческого организма. В нём каждый орган выполняет возложенную на него функцию, но подчиняется ритму работы всей системы в целом, которая в свою очередь, должна уподобляться Богу. Человек, согласно библейскому мировоззрению, это образ и подобие Божие. Внимательное изучение мира Божьего даст нам и ответ на вопрос, как нам следует организовать свою жизнь на земле, чтобы она обладала той же устойчивостью, как и всё мироздание.